приподняв бровь,В туалете капитал
лысёнку ленидна?
Так вот продолжаем… суд!
Ваша честь, клянусь, пытался
казаться
обычным
Серожителем дня,
Из которого выжит цвет,
Но
Вильгельм… вт… Вунд!
И тряпка от «Я» и меня
Без ума,
А посему без
достижений,
отличий,
огня
Породам я цвету пару лет
достижений,
отличий, ага?..
Из вон тех,
что
полжизни
задохали
На попытки
жить.
Они – ничтожные слизни,
Их в Логосовой печени «Я» будет вить
Сознаюсь!..
я поднимаю гирю истин
Весом в трёх Аристотелей
и одного дебила
Для
соблазнения сеньориты
Сартиру
Своим румянцем из гопитала
и «Мы», и «Я» манила
Протухшее
Время
растекается, подобно
свежему сыру!
Сознаюсь, я жрал замусоленные с
чесноком
Муссолиновы усы,
Сознаюсь, мне снился
Гитлер, тот, что кГбшний нарком,
Целуйщий усы
Сальвадора в дали,
Казамоле Синфеторэ,
Пауза выше бурджхалифа
И ниже Наполеона.
Шок.
Песчано пугливая Подлива
Загустивший в зеготе вливается в висок
Я
свин свон
В
сим суде свиней,
Что бытействует бытодняподжигателем,
Я не серотка для вины весенний,
Ты хоть шарф обгони
Бытосквозателям.
Бытосквозателям
логицизм
пробури,
Из извилин
в зернистой воле готовит быстрый бариста.
Готовит кофе
и закуску веру
в поезд «молчи».
Ты хоть
«да» давиди
дадаиста
В
Великопавлинятстве
винословен
Абсурдно
сюрреалистичной
истины доставки
В опсудной
гениальности крововен
Подсудимый – первый
вкушатель Кафки.
ההא רפ פ מ:
И ЛЮБОЙ, КТО ИСПАВЛИНИТСЯ ПРОЗВАТЬ РЕШЕНИЕ
СУДА НЕВЕРНЫМ,
ПУСТЬ ЗНАЕТ: ТО БЫЛ СУД НАД ПОСТМОДЕРНОМ!
15. Финал
Измучен, я стою у края Бытия.
С трудом на голове несу венок
Терновый,
Но радостно смотрю на то, что сделал Я,
И к похвалам друзей презрительно
Суровый,
И к клевете врагов холодный,
Как
