себе снисходительную ухмылку.
– Я н-н-не думаю, ч-ч-что… – её зубы стучали так сильно, что речь превращалась в прерывистый шёпот. Собрав все силы, она попыталась снова: – Ш-ш-ш-шок…
В больничном кабинете царила гнетущая атмосфера. Воздух словно сгустился, предвещая что-то недоброе.Её сознание постепенно затуманивалось, а комната продолжала кружиться, словно карусель в замедленной съемке. Действие препарата явно усиливалось с каждой секундой.
Тьма, подобно невидимому туману, начала заполнять пространство комнаты, просачиваясь сквозь каждый угол и щель. Один за другим гасли источники света, будто их поглощала неведомая сила. В этом сюрреалистическом мраке единственным, что еще различала Эрика, было встревоженное лицо доктора, которое, казалось, парило в воздухе, постепенно растворяясь в темноте.
Внезапная слабость охватила все её тело. Сознание начало ускользать, словно песок сквозь пальцы. Глаза Эрики закатились, и она начала падать, беспомощно раскинув руки. Время, казалось, замедлилось, но никто не успел среагировать.
Глухой удар эхом разнесся по комнате – ее голова с силой встретилась с острым краем стола. Звук был таким, что присутствующие невольно вздрогнули.
"Черт возьми!" – раздался искаженный, словно сквозь толщу воды, возглас охранника. В помутневшем сознании Эрики промелькнула последняя четкая мысль – этот голос определенно принадлежал Флинту, хотя она не могла понять, почему он здесь.
Тьма окончательно поглотила её сознание, оставив после себя лишь вопросы без ответов и тревожное предчувствие чего-то неотвратимого.
Глава 2
В тёмной комнате медицинского блока царила напряжённая тишина, нарушаемая лишь приглушёнными голосами за дверью. Сознание медленно возвращалось к Эрике, погружённой в странное состояние между явью и забытьём.
Пробуждение было похоже на борьбу с вязкой субстанцией – словно она тонула в густой каше, затягивающей всё глубже. Это необычное сравнение мелькнуло в её затуманенном разуме, пока она пыталась вырваться из липкого марева беспамятства. Каждое движение давалось с неимоверным трудом, будто её тело было налито свинцом.
За стеной продолжался напряжённый разговор, и Эрика напрягла слух, пытаясь уловить смысл долетающих обрывков фраз. Голоса становились всё более различимыми, один из них звучал с явным возмущением.
"Шестнадцать месяцев! – гремел разгневанный голос. – Полных шестнадцать месяцев в кромешной тьме, без единого звука! Любой нормальный человек давно бы сошёл с ума или умер в таких условиях!"
Сквозь туман в голове Эрика различала яростные обвинения: "Ни единой записи о ней, будто человека просто стёрли из существования! А теперь взгляни на дело заключённой 187 – толстая папка с полным медицинским сопровождением, регулярными осмотрами, анализами, психологическими освидетельствованиями. Даже фотографии есть, показывающие, какой
