имея целью овладеть важным перекрёстком и отрезать южные кластеры Союза от центра.
Город ещё держался: северное направление оставалось свободным, но на южных подступах шли бои. О том, что это означало для конвоя, даже думать не хотелось. Они опоздали всего на сутки – шанс проскочить без боя закрылся совсем недавно, а оборонявшие город войска медленно, но верно продолжали терять позиции.
– Европос, доклад о состоянии маршрута.
– Есть доклад, – прошелестел бестелесный голос. – Обработка результатов инженерной разведки не завершена, но главная магистраль на данный момент проходима для гермотраков. Разрушения укреплённой полосы незначительные, инженерная техника тысяча сто семнадцатого батальона продолжает работать по нашему запросу. В прилегающих районах города наблюдаются значительные разрушения и завалы. Маршруты тяжёлой техники добавлены в тактическое поле.
– Итого?
– Гермотракам лучше не съезжать с главной. Танки могут пройти в обход, но придётся ещё сильнее придержать основную колонну.
Бои, судя по текущим сводкам, шли уже в самой застройке. Пока только на окраинах, но…
Дан ещё раз просмотрел подготовленный ночью план атаки. Ударные группы выдвигались трёмя основными маршрутами – главной магистралью, пронзающей Врата Славы насквозь, и по обе стороны от неё, чтобы обеспечить достаточно широкую полосу прорыва. В первых рядах наступали автономные боевые машины, их поддерживала огнём танковая рота, разделившаяся повзводно, а следом за танками действовали три неполных роты на БМП, средства ПВО и пять машин ближней огневой поддержки. Все шесть УАМ6 поддерживали наступление, ведя огонь с закрытых позиций по целеуказанию дронов авиакрыла. Остальная часть батальона – БРЭМ, трейлеры, санитарные машины, несколько БМП и «Вьюг» охранения – двигалась вместе с гражданскими гермотраками, представляя собой огромную, чертовски уязвимую цель.
Оставались сто девяносто два… точнее, уже сто девяносто бойцов десанта, но задействовать их не представлялось возможным. Ключом к успеху операции были скорость и внезапность удара: любое промедление грозило уплотнением боевых порядков противника и привлечением дальнобойных огневых средств. Пехоте предстояло пережить бой внутри своих бронированных коробок, уповая исключительно на удачу.
«Так себе план, но другого у меня для нас нет. Южнее начнётся оперативная пустота: свалимся туда – и полдела сделано. Если повезёт, собьём передовые части целестиалов и дадим тысяча сто семнадцатому время на перегруппировку.»
В тактическом поле тревожно мерцали зоны контроля союзных войск. Их алые границы постепенно смещались к ярко-голубой линии – Двести восьмой вертикали, удержать которую пытались любой ценой.
«О нашем появлении уже знают. О том, что мы сошли с ума – пока нет. Пора бы и представиться, а?»
Трёхмерная
УАМ – универсальная артиллерийская машина.
