я свыкся с окружающим миром, в котором не было интернета, планшетов, вай-фая и прочих привычных радостей. Оказалось, без них тоже можно жить. И жизнь стала, как бы это сказать, ближе. До неё всегда можно было дотронуться рукой, минуя стекло компьютера, попробовать на ощупь, внимательно разглядеть и оценить. Я открывал мир заново, с каждым шагом раздвигая его границы. И тот мир, в котором я находился, был таким маленьким, что каждая его часть оказывалась сродни огромной планете, мимо которой невозможно пробежать, предполагая, что встреча с ней не так уж важна и что у тебя ещё будут другие встречи, более значительные. Масштабы мира незаметно изменились. Всё, что меня окружало, становилось заметным, а после – ещё и значимым. Даже если поначалу казалось страшным, как покорёженная ржавая техника, напоминавшая погибших на планете Земля пришельцев. И вот я бродил по этой планете, изучая и вглядываясь в неё.
Оставленные посёлки на Рыбачьем не редкость. Поднимаешься чуть повыше и с удивлением обнаруживаешь, что перед тобой лежит чья-то брошенная жизнь. Один-два жилых дома, котельная, клуб с библиотекой и концертным залом, медпункт. Такая универсальная модель… Только самой жизни тут не было. Люди бросили пустые коробки зданий, как обветшалые декорации минувших дней. Интересно, с лёгкостью они покидали эти места или всё-таки со слезами?
Я спустился вниз к домам. Стало страшно, но загадочный мир притягивал и завораживал. Любопытство влекло вперёд. Безжизненные здания смотрели выбитыми окнами, и каждую секунду я был готов броситься прочь. Чтобы придать себе смелости, я поднял с земли длинную палку и сжал во влажной ладони.
От ветра заскрипела дверь в подъезде некогда жилого дома. Я расценил это как сигнал и заглянул внутрь. Спустя несколько секунд глаза привыкли к тусклому свету. Под ногами хрустели осколки стекла. Оставленная жизнь манила к себе загадкой и трепетным ужасом.
Я поднялся по облезлой полуразрушенной лестнице. Под ногами валялось то, из чего была соткана канувшая повседневность: ненужные бумаги, раскисшие коробки, книги, изданные полвека назад, когда до моего рождения оставалось ещё несколько десятков лет…
Двери в квартиры были открыты. Не от кого, некому и нечего больше охранять. Хотя, скорее всего, здесь и раньше не очень-то запирались. Ни к чему это в пятиэтажном доме, что стоит посреди тундры.
Половицы под ногами скрипели на весь дом. Я повернул направо, на свет, который шёл от окна. За ним, точно в рамке, – укрытый низким вечерним солнцем ковёр мха, голубое небо и зеркало озера. Удивительный пейзаж: красивый, яркий и чистый, только рамка ужасная – вырванный оконный проём, без стёкол и любви. Неужели человек всегда оставляет после себя такой ужас?
Рядом с окном – старый рассохшийся шкаф. Я потянул дверцу, и она жалобно скрипнула в ответ. Шкаф закачался, рассохшаяся нижняя полка накренилась, и к моим ногам выпал пакет. В нём что-то было. Я поднял свёрток. Внутри лежала плюшевая игрушка – белый ушастый заяц.
Небольшой, может, сантиметров двадцать. Удивительно, но время не оставило на
