теле?
– Съели бы!
– Кто? Кого? – пробормотал отец.
– Бабы. Её. Берёг я её. Охранял. Ждал часа.
– И чем же этот час отличается от предыдущих? Или теперь они её не съедят?
– Теперь я могу защитить.
– Не понимаю, – сказал отец. – Как это?
– Я пришёл делать ей предложение. Зачем ей такой молодой? Он же в ней ничего понять не может!
– Простите, а разве вы не женаты? – осторожно спросила мама.
– Дурдом, – пробормотала Лиза. Ни в одной самой хлёсткой мелодраме такого не увидишь: чего тут только ни намешано в одном действии!
– А я ушёл из семьи.
– Когда?
– Сегодня днём. Перед спектаклем. Я сказал жене: «Не могу больше врать, много лет люблю другую».
Лиза замотала головой.
– Дурдом! – повторила она. – Мне нужно срочно спать. Я ничего не понимаю. – Она встала, и Гриф закрутил хвостом.
– Лиза, подожди! Вот при родителях прошу: разойдись с Алесем, выйди за меня. Не уходи из театра. Лиза! Роль не манекена, характерная, противоречивая. Только для тебя. Кроме тебя никто не сыграет.
Никак не могла выбраться из вязкости путаницы и осознать происходящее.
– Пожалуйста, дайте дочке выспаться. Вы же видите, она совсем не в себе. Ведь завтра наступит, – жалобно говорит мама.
– Ты придёшь завтра? – спрашивает Гоги. – Скажи, что ты придёшь, и завтра наступит! – повторил он мамины слова. Обеими руками Лиза держится за Грифа. – Я позвоню тебе утром!
Гоги идёт к двери. И Гриф, выскользнув из её рук, спешит за Гоги, размахивая пушистым хвостом.
И все они гуськом следуют за Гоги и Грифом в переднюю.
– Я завтра позвоню, – последнее, что слышит она в этот день.
Глава третья
Когда Алесь утром проснулся, Варвара уже сидела за письменным столом и жевала бутерброд с колбасой.
– Кофе в кровать не будет, Найдёныш. В лифте ткнёшь кнопку 0. Наша едальня – магнит для всего района: повара – классные, сервис – на уровне. Напьёшься кофею и наешься до отвала. А сперва вот тебе ключ от душа. Чистые полотенца в шкафу. Не могут же шоферюги со свалок валить домой! Разит от них на километр!
Продавщица смотрела на него в упор, словно чего-то ждала.
Почему «продавщица»? – осадил себя. И тут же увидел Варвару за прилавком: стоит и жуёт – то кусок сыра-ветчины, то сдобную булку. Щёки – круглые, розовые, губы – ярко-красные.
Варвара оборвала видение:
– Наголодалась на зоне, вот и жру что ни попадя. Из жратвы культ устроила – в столовке полно деликатесов. Скоро в дверь не пролезу! Катись лопай и вали обратно: буду вводить тебя в курс дела. Да помни: поручаю тебе самый… – Зазвонил мобильник, и она на той же ноте продолжала по телефону: – Послала одну фуру. Выпиши ещё две. Не канителься, мать твою, тёлка!
Душ, еда. Снова кабинет.
Но в нём
