иллюзорна – что-то вроде коллективной галлюцинации. Ни один разумный смертный по-настоящему не свободен, ибо настоящая свобода так ужасна, что только безумец или бог осмелится столкнуться с ней лицом к лицу. Она обуревает душу, почти как состояние, которое он в другой своей работе называет фоналлесфолкомменунверштандлихдасдаскайт. С какой позицией согласился бы ты, Стукпостук?
– Я, милорд, всегда придерживался мнения, что этому миру нужны более прочные картотечные шкафы, – ответил Стукпостук после краткой паузы.
– Хм, – ответил лорд Витинари. – Эта мысль определенно заслуживает внимания.
Он остановился. На резных украшениях над камином с тихим скрипом начал медленно поворачиваться херувимчик. Витинари изогнул бровь и посмотрел на своего секретаря.
– Я сейчас же все передам Брайану, милорд, – сказал тот.
– Хорошо. Скажи, что ему надо чаще бывать на свежем воздухе.
Глава четвертая
Знак
Темные клерки и мертвые почтмейстеры – Вервольф в Страже – Чудесная булавка – Господин фон Липвиг читает слова, которых нет – Цирюльник Хьюго удивлен – Господин Паркер покупает финтифлюшки – Инструктаж по невинной лжи – Принцесса в башне – «Человек жив, пока не забыто его имя»
– Будет Тебе, Господин Вон Липвиг, Насилие До Добра Не Доведет, – прогремел Помпа. Он покачивался на своих огромных ногах, а Мокриц бился в его хватке.
Грош и Стэнли спрятались в дальний угол гардероба. Очередное целебное варево Гроша выкипало и убегало на пол, оставляя на половицах лиловые пятна.
– Все это были несчастные случаи, господин фон Липвиг! Сплошные несчастные случаи! – захлебывался Грош. – На четвертый раз Стража все здесь облазила! Они сказали, что это несчастные случаи!
– Ну конечно! – закричал Мокриц. – Четыре раза за пять недель? Для вас это что, обычное дело?! О боги, и вот он я, уже готовенький! Я ведь, считай, покойник, да? Только что еще не в гробу. Каков Витинари! Знает человек, как сэкономить на веревке! Да мне же крышка!
– Вам сейчас не помешало бы выпить чайку из висмута и серы, сэр, – дрожащим голосом предложил Грош. – Я как раз поставил чайник…
– Чаек меня не успокоит!
Мокриц взял себя в руки – по крайней мере, решил вести себя так, как будто взял, и театрально сделал глубокий вдох.
– Ладно, ладно, господин Помпа, можешь меня отпустить.
Голем убрал руки. Мокриц выпрямился во весь рост.
– Итак, господин Грош?
– Похоже, вы все-таки настоящий, – ответил старик. – Были бы из темных клерков, вряд ли бы так расказначеились. Мы-то думали, вы из особых людей его сиятельства, – Грош завозился с чайником. – Не обижайтесь, просто жизни в вас побольше, чем в простом конторщике.
– Темных клерков? – переспросил Мокриц и тут же сообразил: – А-а-а, это такие коренастые ребятки в черных костюмах и котелках?
