клочки верхней одежды. Фиолетовой куртки, так? Кстати, кто-нибудь в курсе, где доктор Виельгорский?
– Был в казарме.
– Хорошо.
Он обратился к гражданским:
– Товарищи! У нас завелся волк. Немедленно возвращайтесь в свои квартиры и проследите, чтоб ваши родные были рядом с вами. Кто живет в дальних домах, держитесь группами. Учреждения вне воинской части закрываются. Не беспокойтесь, ночью усиленный патруль будет дежурить на улицах.
Он ожидал препираний, вопросов, но люди, услышав команду, быстро рассосались, и метель поглотила их.
– Что теперь? – сипло спросил Кошман.
– Распорядись насчет ночных дежурств. Выставь десять человек внутри жилой зоны. Двадцать по периметру леса. Чтоб и заяц не пробежал. Выдай автоматы. И пусть заберут людей из магазина и пекарни.
– А как же протокол?
– Что?
– Протокол, – потупился лейтенант, – понятые и все такое.
– Я тебе что, мент? – обозлился Лунев. – Или ты прикажешь оставить девочку на ночь, чтобы ее оте…
Он осекся. Прямо перед ними стоял Виельгорский, начальник ветеринарной службы. Доктор вцепился руками в щеки и, не мигая, смотрел на дочь.
– Игорь…
Виельгорский резко убрал руки. На щеках наливались кровью вмятины от ногтей. Он сказал неожиданно чистым и спокойным голосом:
– Это не Ира. Конечно, не Ира. Продолжайте поиски, капитан.
На последнем слоге доктор пошатнулся и мешком рухнул в сугроб.
Даша встретила мужа в коридоре. Уткнулась в грудь заплаканным лицом.
– Слава Богу, пришел.
– Ненадолго, – он погладил жену по волосам. – Перекушу и обратно в часть.
– Они не справятся без тебя?
– Ты же понимаешь, почти весь офицерский состав в отпуске.
На период школьных каникул офицеры, за исключением нескольких лейтенантов, уехали с семьями в город. Лунев был и за начальника части, и за коменданта, и за дирижера военного оркестра. Он отдал бы палец на отсечение, лишь бы вернуть Требейчика и снять с себя тяжесть ответственности.
– Ну прекрати, – он помассировал плечо жены. Пальцы вспомнили холодную плоть Иры, и комок тошноты подкрался к горлу. – Обычный волк. И он уже далеко.
– Что с отцом девочки?
– Отвезли в лазарет. Он, кажется, не осознает, что произошло.
– И я тоже не осознаю.
Она взяла у него куртку, смахнула снежинки.
– Загляни к Костику, а я разогрею суп.
Свет в спальне был потушен. На экране беззвучно работающего телевизора белка носилась за орехом. Костя сидел у окна, прижав ладони к стеклу.
– Привет, сынок.
Прошлым летом мальчику исполнилось шестнадцать. Он был высоким и стройным, со светлыми завивающимися
