его. Он зажмуривается и крепко-крепко прижимается к маминой ноге. Но через некоторое время любопытство пересиливает страх, и Леонардо чуть-чуть приоткрывает глаза. Его взгляд падает на другую стену, а там,…там не страшно, там великолепно, прекрасно, завораживающе!
Мужчины и женщины сидят за столом, уставленным яствами. Их красивые правильные лица светятся радостью. Ослепительно-яркие платья и туники: желтые, лиловые, красные, голубые, сшиты из тяжелых дорогих тканей и украшены золотым узором. Леонардо чувствует удовольствие этих людей от удавшегося пира, их безмятежность и торжество. Он читает их характеры: мужественность, величие и смелость мужей, гордость и преданность жен. Кажется, что через минуту они – высокие, сильные, стройные сойдут со стены, начнут переговариваться на своём гортанном языке, послышатся звон посуды, рабы принесут дымящееся мясо…
– Сынок. Леонардо, – только сейчас он слышит голос матери, которая уже давно зовёт его. Катарина смеётся и протягивает ему какой-то свёрток:
– На, держи. Это я нашла здесь. Только никому не показывай. Спрячь где-нибудь. Хорошо?
– А что здесь, мама?
– Посмотри.
Он разворачивает грубую ткань и видит блеск золота. Перед ним лежит большая золотая пластина, на которой разбросаны в определенном порядке разные символы, а по углам мерцают красным светом великолепные камни. Он узнает солнце, луну, но помимо этого на ней с удивительным мастерством вырезаны другие непонятные знаки и буквы.
– Мама, что здесь написано? – спрашивает он.
– Я не знаю сынок, – говорит Катарина. – Я же не умею читать. Да и надписи здесь на другом, древнем языке. Когда ты вырастишь и выучишься наукам, ты всё поймешь.
– Я пойму?
– Да, да. Конечно сынок.
– Мама, а эти люди на стенах живые?
– Нет, они нарисованы. Их нарисовал древний художник давно-давно.
– А я смогу нарисовать так же красиво?
– Конечно, сможешь. Ты только учись.
Они вышли из пещеры, перешли ручей и стали подниматься вверх, на гору, туда, где небо было близко-близко. И Леонардо дал себе слово, что когда вырастет, обязательно вновь придёт сюда, спустится в пещеру, посмотрит на красивые лица древних людей, а после заберётся на вершину хребта, вытянет руку вверх и наверняка (ведь тогда он будет очень высоким) дотянется рукой до небес…
«Я так и не вернулся в то место, – с горечью подумал да Винчи, – Жаль…»
– Ваше величество, извините, – позвала Клод подошедшая фрейлина. – Вас ожидают.
Королева повернулась к художнику:
– Леонардо, Вы будете продолжать писать мой портрет?
– Да, Ваше величество. Конечно, если Вы не возражаете, – наклонил он голову.
– Я не возражаю. Тогда увидимся через несколько дней. Сейчас мне надо
