путешествия по стране, которое она решила предпринять с целью знакомства молодого короля со своим подданством. Бесконечная вереница повозок королевского двора и придворных, нагруженных мебелью, коврами, картинами, гобеленами, арками, посудой и бесчисленными нарядами, покинула Париж 24 января 1564, и лишь к октябрю этот нескончаемый эскорт добрался до Прованса.
Встреча состоялась в замке неподалёку от Салона. Его препроводили в большой зал, где на троне сидела женщина, одетая в чёрное, величавая и сильная, а он… видимо, стал слишком стар. Сперва зарябило в глазах от разнообразия бархатов и шелков, слишком замысловатых причесок и блеска драгоценностей, тут же гул голосов оглушил, не дав сосредоточиться, – и он растерялся. Молча стоял посередине огромной залы, не в силах что-либо произнести, обливаясь потом, это при том, что было довольно прохладно…
Мишель де Нотр Дам и Екатерина Медичи. За ней сила, богатство, власть, за ним… лишь мудрость. Прошло несколько минут, постепенно шум стих, и Нострадамус почувствовал на себе взгляды полусотни высших лиц Франции. Он обернулся. Думая, что увидит в глазах надежду, страх, в конце концов, любопытство, он внимательно всматривался в лица окружающих его влиятельных особ, но всё оказалось не так – превосходством и спесью светились их взгляды. У этих знатных мужей и дам не было сомнений, что пришедший старик – ныне модный при дворе предсказатель, из-за которого они, собственно, и приехали в столь никчёмный город, – явился сюда лишь для того, чтобы исполнить их взлелеянные мечты и желания…
И вдруг, окно распахнулось. И холодный ветер, растрепав прически и качнув тяжёлые золотые серьги в ушах, ворвался в залу. Невидимая тень необъяснимой тяжестью опустилась на плечи присутствующих. Опустилась вместе с ясным пониманием того, что в этот момент истины не будут зачтены их родословные, наличие связей, количество золота и земель,… ничего. На чаше весов лежало гораздо большее – судьба.
Нострадамус повернулся к королеве-матери. Он видел её просьбы к Всевышнему. Она молила о королевской короне для своего любимого третьего сына, мечтала о выгодном замужестве для дочерей, желала спокойствия и мира Франции. И ему ничего не оставалось, как начать свою речь. Он говорил долго, но не сказал… ничего, кроме множества общих, пустых, не выражающих ничего конкретного фраз. Понимая, что Екатерина будет разочарована, он всё же решил умолчать о главном. Слишком жестоким было бы сказать ей, матери, что жить её сыну, нынешнему королю, осталось не так долго. Что в его царствование кровь чёрной ночи затопит Париж, а правление её детей принесёт во Францию много крови, смуты, обнищание народа, гражданские войны и практически разделит страну на два лагеря. Конечно, он мог бы поведать ей, что её любимец Генрих всё-таки будет королём…, но следом пришлось бы пригвоздить её ремаркой – последним из династии Валуа.
Не того ждала Екатериной Медичи, и, конечно же, показала своё разочарование.
