style="font-size:15px;"> Шалаш получился достаточно просторный, с небольшой перегородкой посредине, с защитой от ветра.
Как только мальчик сдал объект в пользование, девочка сразу легла, устроилась поудобнее и, закрыв глаза, заснула.
Мальчик сел рядом, несколько минут смотрел на измученную зноем, голодом и усталостью девочку, потом, вздохнув, вылез из шалаша и пошел на разведку.
Расставив приоритеты, он понял, что сейчас их единственная цель – не умереть от голода. В его голове появилась мысль сделать лук и пойти охотиться, но понимание того, что у него нет стрел, тетивы и опыта, сразу под корень отрезало все фантазии.
Мальчик помнил, как во время летних каникул хотел отправиться жить в лес, среди деревьев, охотиться на диких животных, ставить ловушки, хоть на короткое время оградиться от мира.
Сейчас же, когда представился реальный шанс проверить силы, ему это не нравилось. Слишком много возникало вопросов, ответов на которые не было.
Но даже несмотря на то, что вопросов было вдоволь, по-настоящему мальчика интересовали лишь три – что происходит, как они сюда попали и как отсюда выбираться?
Три части одной большой истории.
Мальчик любил истории, но эта была слишком реалистичной и страшной.
***
Девочка не любила семейные ужины.
Когда в их дом приходили гости, она замечала контраст между тем, что видела в повседневной жизни, – тем, как родители вели себя без посторонних, и тем, кем они казались при людях.
За столом, рассчитанным на восемь персон, она вела себя подобающе ребенку, живущему в интеллигентной семье, в которой репутация семейства была гораздо важнее того, что ты думаешь, делаешь и чем тебе нравится заниматься в свободное от спектаклей время.
Сейчас напротив девочки сидел полноватый мужчина в коричневом костюме, с хитрыми маленькими глазками, которые бегали по сторонам.
Юная леди видела, как трясется его правая рука, когда он притрагивается к бокалу с вином. С отвращением девочка замечала и то, как гость неосторожно ел, видела, как кусочки пищи выпадали у него изо рта и летели обратно в тарелку.
Она не понимала, как можно так неосторожно кушать. Сама к еде почти не притрагивалась, потому что ужинать и смотреть на то, как напротив тебя сидит человек без манер, без элементарных норм этикета, невозможно.
Девочка сидела со спокойным лицом, практически не проявляя эмоций, на все вопросы отвечала односложно, четко, как в армии.
Отец смотрел на нее снисходительно, иногда подмигивал, мама же выглядела сердитой, и девочка понимала, что после ужина у них будет очень конструктивный разговор о том, как нужно и не нужно вести себя за столом.
Кроме мужчины были его жена и их ребенок, такой же пухлый, неосторожный и неопрятный, как отец.
Девочка ничего не имела против их внешности, это была лишь внешность. Больше всего претензий у нее возникало именно к поведению.
Девочка знала, что, если бы это не был крупный спонсор отцовского издания,
