натыкаться на таких людей, с которыми – несмотря на то, что они очень высоко развиты, – ты даже сблизиться не сможешь, не говоря уже о том, чтобы подружиться.
В начале ученичества и самому ученику, и очень многим из окружающих, знающих о его ученичестве, кажется, что он должен стать чуть ли не святым по своей доброте, выдержке и тактичности. Но было бы легкомысленным и самому от себя такого требовать, и другим ожидать от ученика каких-то экстренных перемен.
Это так же легкомысленно, как воображать, что смерть физического тела вносит какое-то ураганное изменение в дух человека, после чего он становится или святым – и попадает в рай, или грешником – и отправляется в ад, покончив в одно мгновение счёты с прежней жизнью. Нет ни рая, ни ада. Есть всё та же Жизнь, продолжающаяся в облегчённой форме, так же точно, как нет революционных переворотов на пути ученичества. Все перевороты, все взлёты и падения – это преддверие ученичества.
Каждое сильное переживание погружает человека в ущелье, где он мечется во тьме, пока не увидит светлеющих ворот впереди. Увидя, он идёт к ним по тропе настолько ровной, насколько смог создать её сам своею Мудростью в период метаний и страданий.
Что необходимо ученикам, чтобы между ними засияла дружба? Обоим стоять в верности перед лицом Учителя. В верности до конца. Это единственное условие. Остальное не играет роли.
Но путь строптивца и здесь исключение. Строптивец может быть вернее всех верных, и всё же он пройдёт свой земной путь, не обретя ни одного друга, и по тем или иным поводам со всеми перессорится.
Проверяя свой день дежурства, бдительно – бдительнее всего остального – разбирай свои ошибки в тактичности. Многое можно упустить в труде будней, многое можно не довести до конца, но есть три момента в поведении ученика, в которых ошибок допускать нельзя. Эти моменты – с первого дня ученичества – должны стоять в центре внимания: такт, обаяние манер поведения и отсутствие язвящего слова в речи.
Для ученика первой ступени уже не может существовать духовной розни как разъединения с кем бы то ни было. Конечно, я не говорю об учениках луча Любви – нужно уже высокое духовное совершенство, чтобы двигаться в этом луче, вибрации которого выше и тяжелее для людей, чем вибрации прочих лучей. Но для каждого ученика уже нет возможности зацепиться за чужой грех или страсть, как бы он ни был внешне невыдержан. Внутренне каждый принятый в ученики – непременно член общего тела Единой Жизни.
Но, будучи вполне доброжелательным внутри, ученик может быть лишённым чувства такта. И тогда при его продвижении вперёд со всех сторон, как сети, сплетённые из шипов роз и акаций, встают внешние препятствия. И он может, раскрывшись во всю полноту сил Мудрости во многих отношениях, превосходя знаниями и внутренним совершенством многих и многих других, всё же стоять на месте, остановившись на первой ступени пути.
Что бы ни делал в своём простом дне ученик
