полетать? – неожиданно спросила Гека у Микаэлы.
– А как? – Мика остановилась и смотрела на подругу.
– На гекокоптере.
– А что такое гекокоптер? – спросила Микаэла. Гека загадочно улыбнулась.
– Сейчас увидишь… – Она подняла все свои четыре косички вверх. – Флиге хит![1] – строго сказала она и подошла к открытому окну с видом на сад, лужайку и большущую березу.
Микаэла подошла к ней и встала рядом.
– Что теперь? – спросила она.
– Подожди немного… Снаб, со яг!
Ничего не изменилось. Светило солнце. Листья не шевелились. Не было и померанского шпица на поляне.
Вдруг подул сильный ветер, ветви березы затрепетали, с кустов осыпались последние ягоды, газонокосилка сама уехала на место. На поляну прямо с неба опустился, переливаясь антрацитно-лиловым светом, то ли домик, то ли вагончик округлой формы. На крыше у него были четыре винта, которые и подняли ветер на участке. Хорошо, что шпица там не было, а то бы улетел через забор!
Звук от пропеллеров, на удивление, был негромкий, даже приятный, как контрабасовая струна, вернее, четыре струны… У контрабаса их четыре, Микаэла это знала, ведь контрабас стоял у нее дома на первом этаже, и она иногда тайком за них дергала.
– Это гекокоптер! Пошли…
– А куда? Куда мы полетим? – у Микаэлы от удивления вспотел нос. Крупные капли выступили на нем.
– В Швецию! – Гека торжествующе-снисходительно смотрела на Мику. У нее был вид заносчивого пацана-хвастуна. – Собирайся быстрее! – сказала Гека и мучительно почесала голову под одной из косичек.
Микаэла открыла дверь своей комнаты и стремглав побежала вниз по лестнице, мимо портретов родителей на стене, мимо корабля, стоящего на лестничной площадке между маршами, мимо гигантского белого медведя, сидящего под лестницей. Пробегая мимо контрабаса, она провела пальцами по четырем струнам – струны отозвались четырьмя нотами и сами заиграли какую-то песенку низкими звуками. Она добежала до шкафа в прихожей, схватила шапку и куртку и понеслась обратно, но остановилась. И поникла. Глаза ее наполнились слезами, она медленно вошла в свою комнату на втором этаже.
Гека делала стойку на спинке ее кровати. Моторы работали. Увидев Мику, она спрыгнула, стараясь это сделать по-спортивному, но, покачавшись, шлепнулась.
– Там дверь закрыта… Мама ключ забрала, а та дверь, которая на террасу выходит, тоже закрыта, а я ее открывать не умею…
И Микаэла разрыдалась во весь голос.
– Тоже мне проблема! – Гека нажала кнопку на животе и зависла в воздухе между полом и потолком.
– Ситплатс[2], – громко сказала она, и у нее из-за спины выехал на блестящем металлическим тросе черный шарик и повис над полом.
– Паут![3] – громко сказала Гека, и черный шарик увеличился в размерах и превратился в резиновый
Лети сюда!
Сиденье.
Надуйся!
