уж беспомощным. В пансионе, где Томас провел все детство после смерти родителей, во время уроков фехтования, он частенько удостаивался похвалы инструктора Ллойда – старого полкового учителя фехтования, дававшего когда-то уроки юношам, отправлявшимся в Бангалор на смену отцам. Развитие порохового оружия и артиллерии похоронило высокое искусство фехтования, как признавал и сам учитель. Тем не менее, упражнения вырабатывали у учеников силу, гибкость, выносливость и волю к победе – как считало руководство пансиона. Томас не был с этим согласен, занимался небрежно, нехотя, уделяя все свои силы изучению наук, хотя, по словам Ллойда имел некоторый талант к фехтованию. И вот сегодня, как никогда, Томас жалел о своем пренебрежительном отношении к развитию тела.
Перед тем как заснуть, Маккензи напряженно размышлял о том, что он будет делать, если ему еще раз придется столкнуться с этими грязными животными, хищниками городских улиц. В конце концов, он уснул с мыслью, что должен быть не сильнее, а умнее их. Наука, ведущая человечество в золотой век, была способна справиться и с этой задачей. С этой же мыслью он и проснулся.
Эндрю Финниган, допивая последние глотки чая, косо посматривал на своего постояльца, уставившегося на остывший завтрак, но с расспросами не лез, за что Томас был ему крайне признателен. Ночью они перемолвились парой слов, и отставной сержант был в курсе ночных приключений постояльца.
Томас с задумчивым видом потрогал пальцем подсохший тост с джемом, решительно отодвинул от себя подставку с вареным яйцом. Потом в пару глотков прикончил чашку остывшего чая и решительно поднялся на ноги.
– Эндрю, прошу вас, найдите того соседского паренька, Гокинса, – сказал он, запуская пальцы в карман своего безупречного бежевого жилета. – Дайте ему от моего имени пару пенсов. Пусть сбегает в Колледж Механики, ко мне на кафедру, и найдет доктора Нимса. И пусть скажет ему, чтобы проводили семинар без меня, сегодня я буду работать дома.
– Конечно, сэр Томас, – отозвался бывший сержант, складывая хрустящий газетный лист. – Вам что-нибудь еще понадобится?
– Нет, Эндрю, благодарю, – рассеяно отозвался Маккензи, бросая на скатерть пару мелких монет, – я просто буду работать.
Развернувшись, он вышел из кухни и взлетел по лестнице, мгновенно забыв о существовании Эндрю, Гокинса и доктора Нимса. Им, как бывало и раньше, овладела прекрасная идея, требующая немедленного воплощения. В такие минуты Томас забывал об окружающем его мире, купаясь в цветных нитях своих размышлений, что прямо на глазах складывались в логичную и вполне жизнеспособную картину.
Вернувшись в кабинет, Томас первым делом разоблачился – снял сюртук, повесил на вешалку жилет, сменил рубашку с кружевным воротом на домашнюю, домотканую. Потом накинул свой черный пропитанный каучуком передник, что прикрывал тело от горла до колена,
