О чем думаешь? Ты ведь что-то вспомнила.
– Минуточку, – она поднимает палец и продолжает напряженно размышлять.
Она пришла в его кабинет, он хотел поговорить. «Ну что, начнем?» – радостно спросила она. «Утром поедешь в Уккермарк, информацию я тебе прислал, тебе понадобится день на подготовку, а материал отправь Итану, он его опубликует, окей?» Она посмотрела в смарткейсе, о чем шла речь: шакалы, мертвая женщина, раненый мужчина. И повысила голос. Он стерпел это и деловым тоном, но так же громко объявил, что у него имеются мотивы. Скрытые и неясные, как все, что он говорил об этом прежде.
– Я знаю Арендт, – сказала Лина. – Я училась с ней в одном классе, в начальной школе. Она была моей подругой.
– Вот оно как. Я не знала.
– Мы больше десяти лет не общались. – Лина листает записную книжку, но больше не находит ничего, что указывало бы на Яссина или Симону Арендт. – Почему он не захотел подключить меня, если мы с ней знакомы?
– Возможно, именно поэтому, – отвечает Эзлем.
– Возможно. – Она задумывается. Яссин и Симона никогда не испытывали друг к другу особой симпатии, совместные встречи случались редко, их пути пересекались на вечеринках или мероприятиях. Но Яссин никогда не забывал, кем была Симона и кем она стала. Он намеревался расследовать историю, связанную с Министерством здравоохранения? Полагал ли он, что было бы слишком, встреться с ней Лина снова после стольких лет молчания и начни задавать вопросы?
Предвидел ли он, что это будет опасно для жизни, и своевременно убрал ее с линии огня?
Но если бы он это подозревал, то смог бы защитить себя. Что-то здесь не сходится.
– Не понимаю, – произносит она наконец. – Какая история может быть связана с этой темой?
– Фактически никакая. – Эзлем медлит. – Поголовная принудительная имплантация чипов не вызывает всеобщего беспокойства, и все же это самая актуальная тема в министерстве.
– Но он наверняка хоть как-то упомянул бы об этом, если бы намеревался работать в том направлении? – размышляет Лина. – Нет ли чего-нибудь на периферии, на первый взгляд незначительного, что может скрываться за громкими темами?
Эзлем снова поворачивается к ней, облокачивается на подоконник и скрещивает руки:
– А что, если это никак не связано с сообщениями из министерства, а он, как в старые добрые времена, расследовал что-то по собственному почину?
В старые добрые времена, когда они еще занимались расследовательской журналистикой. Агентство, основанное Яссином и Эзлем, начиналось именно с этого. Они раскрывали интриги и освещали скандалы. Теперь они главным образом разоблачают фейки от правительства. Реагируют, вместо того чтобы действовать.
Частных пожертвований, которые «Галлус» получает в основном анонимно для рабочих нужд, уже едва хватает. Но, несмотря на все сложности, Эзлем и Яссин не намерены сдаваться. Возможно, именно поэтому Яссин искал совершенно особенную историю.
– Показатели здоровья, – говорит Лина. –
