ты не знаешь, выкарабкается ли он.
– Его уже дважды оперировали. Хуже всего – тяжелая черепно-мозговая травма. Он еще не приходил в сознание.
Лина кивает, комок подступает к горлу. Она прислушивается к своему дыханию, пульсу. И то и другое более или менее в порядке, и все же она чувствует, будто внизу живота что-то скребет, схватывает и сжимает внутренности.
– Тебе сообщат, если его состояние изменится?
– Думаю, да.
– Ты дружишь с его женой, – она слишком поздно замечает, что это звучит как упрек.
– Мы знаем друг друга очень давно. Но я бы не сказала, что это дружба.
– Она знает обо мне?
– Я ничего не рассказывала.
– Но ты недавно на это намекала.
– Возможно, знает. Но не от меня.
– Он точно ничего не говорил ей.
– Она же не дура.
– Я никогда не требовала, чтобы они расстались.
– Ты не должна передо мной оправдываться.
– Я не хочу разрушать ничьи отношения. Этого никогда бы не произошло, если бы мы раньше не…
– Это ты с ним выясняй. Не со мной, – прерывает ее Эзлем на полуслове, – официально я ничего не знаю, и не попади он в больницу, я бы никогда не завела с тобой разговор об этом. Помоги разобраться в том, что случилось. Он что-то раскопал. Что ты знаешь?
– Он отослал меня искать шакалов.
– Он тебе ничего не говорил об этом деле?
– Только то, что за этим скрывается нечто большее.
– И все?
– У тебя тоже нет никакого представления, над чем он работал?
Эзлем мотает головой:
– Получается, мы ничего не знаем.
– Да.
– Хрень.
– Полная.
Эзлем сухо улыбается. Потом спрашивает:
– Ты что-нибудь заметила на видео? – Она медлит.
– Что тебе показалось странным?
– Только блокираторы камер. – Эзлем показывает на три расплывчатые точки. В этих местах стояло как минимум три человека с нелегальными блокираторами камер видеонаблюдения. Идет ли речь об активистах, выступающих против системы распознавания лиц, или там действительно те, кто пытается что-то скрыть, неизвестно. Но по крайней мере два блокиратора находятся рядом с Яссином. И это одна из причин, почему невозможно различить, прыгнул он сам или его столкнули.
– Никогда в жизни не прыгнул бы, – произносит Лина.
– Это несчастный случай. – Эзлем рисует в воздухе кавычки.
– А что говорит его жена?
– Что в последнее время он вел себя странно и она едва могла его понять.
– Она думает, это самоубийство?
– Похоже на то.
Лина чувствует навалившуюся усталость:
– Ты права, она все знает.
