ли ректор не заметит подмены.
– Особенно тебя на эту худую дылду, – закивал приятель.
– Кто дылда? Я? – взвизгнула дриада. – Да я тебя!
– Пожалуйста, хватит! – взмолилась я, потирая виски. – У меня и так голова болит.
– Так иди к целителю, – предложил Велька. – Справку возьми и предъяви вечером.
– Ага, так он и поверит! И вообще, Велечка, может, ты и не знаешь, но голова в этом деле абсолютно ни при чем, – фыркнула подруга. – Тут другое надо…
Она порылась в шкафу и вытащила оттуда непонятную вещь, при ближайшем рассмотрении оказавшуюся корсетом. При чем очень странным корсетом, к которому были пришиты ажурные панталончики.
– Вот! Надевай!
– З-зачем? – я уставилась на белый атлас и обилие кружев.
– Чтоб дракону приятнее было? – предположил Велька, внимательно рассматривая то корсет, то саму Альку.
– Дурак, – отмахнулась она. – Ничего не замечаешь?
– Он не новый? Вон, атлас потерся, кружево порвалось.
Дриада в ответ только возвела глаза к потолку, всем своим видом вопрошая, зачем ей это наказание.
– Здесь не крючки, а пуговки, – я нахмурилась.
– Именно! – Алька торжествующе потрясла корсетом, словно захваченным знаменем врага. – ты его наденешь, и пусть ректор расстегивает. Умается так, что ни на что другое сил просто не останется.
– А если он просто порвет? – предположил полугном, явно оценивая крепость ткани.
– Да сейчас! Благородные такое любят, они же не мужланы, как некоторые. К тому же Кая пусть чуть что орет, что ради удовольствия ректора одолжила это у подруги и обязана вернуть в целости и сохранности. Ты же поорешь, Каечка?
– Ага. Чаечкой, – кивнула я.
Чем больше я размышляла над планом подруги, тем больше он мне нравился. Даже если ректор и попытается порвать корсет, можно всегда впасть в истерику по поводу утраченной дорогой вещи, а этого мужчины не переносят.
– Тогда приступим!
Мы обе выразительно посмотрели на Вельку. Друг недоуменно моргнул, потом сообразил, что мне надо раздеться, смутился и вышел.
На ужин мы не попали. Корсет оказался узким, длинным, и Альке пришлось попыхтеть, застегивая его. Швы угрожающе трещали, но ткань выдержала.
– Готово! – покрасневшая дриада откинула с лица прилипшую прядь и с силой застегнула последнюю пуговичку. – Порядок!
Я только кивнула в благодарность и проковыляла к зеркалу. Оттуда на меня смотрело взъерошенное нечто в белом. Корсет приподнял мою небольшую грудь почти до шеи, а пластины сдавили ребра так, что дышала я с трудом. Из-за жары в комнате я вспотела, волосы растрепались, несколько прядей прилипли к лицу. Поднять руку, чтобы убрать их не представлялось возможным: лопатки были сведены вместе и надежно зафиксированы.
– Ну как? – Алька довольно улыбалась.
– Мне кажется, что я буду умолять раздеть меня, – пробормотала я, перебирая
