не кусала его, а мусолила ввиду отсутствия зубов, но печенье казалось давно окаменевшим. – Враг у него был с самого детства. Еще мальчишками Герберт и Трикс не поделили девчонку. Я уж даже не помню, как ее звали. А когда повзрослели, то Герберт женился на ней. Трикс к тому времени уехал на заработки на север, а десятки лет спустя вернулся и попытался увести у Герберта жену. Мол, любил ее всю жизнь, забыть не смог. Герберт, конечно, оказался против. Он уже и не думал, что в довольно преклонном возрасте его настигнет подобная юношеская глупость.
Флимм бросила печенье на стол и пригубила чай. Не отпила, а так – смочила губы. Посмотрела в окно, потом на меня:
– Трикс заколол его вилами.
– Кого? – сиплым голосом спросила я. Горло отчего-то вдруг пересохло.
– Ну, Герберта же. Заколол, а старуху забрал с собой на север. Уехали они, а Герберт один остался.
– Не насмерть же заколол, – прошептала я, нервно усмехнувшись.
– Нет, конечно. Ты ведь видела Герберта живым, разве нет?
– Надеюсь, – еще более нервно хохотнула я.
– Живой, даже не думай. Не привиделось тебе, да и мне уж тем более. Трикс поранил его, только и всего. Герберт, правда, уверяет всех, что грудь до сих пор болит. Будто вилы в него были всажены по самую рукоять.
– А давно это было?
– Давненько уже.
Я поймала себя на мысли, что почти ничего не записала. Флимм ошарашила меня рассказом, и я забыла, зачем пришла. Пришлось спешно прощаться и бежать домой, пока из головы не вылетело ничего из того, что рассказала соседка.
Но меня вновь задержала дверь. Я оторопело смотрела на нее, трижды пытаясь отворить. Дергала вверх и вниз, в стороны, но она не поддавалась.
– Да через окно уж лучше, – посоветовала Флимм, указывая на плотно закрытые створки. – Малышня поди так и пробирается каждый раз.
– А вы-то как из дома выходите? – спросила я холодея.
Флимм улыбнулась, обнажив беззубый рот. И снова оставила вопрос без ответа.
Я рванула створки на себя. Выскочила через оконный проем, горя желанием быстрее отсюда убраться. По зарослям мчалась с бешено колотящимся сердцем. Сорняки путались вокруг ног, цеплялись за лодыжки, не давали уйти. И только когда я оказалась во дворе своего дома, остановилась.
Я не могла понять, что именно меня испугало. Обычная старушка, болтливая немного. Покосившаяся дверь, которую невозможно открыть, не приложив достаточно усилий. Ну а дети заходят в дом и выходят из него через окно…
Все это было простым и понятным, но по неизвестной мне причине я больше не хотела возвращаться в дом Флимм.
ГЛАВА 5
Соседка произвела на меня совершенно ужасное впечатление.
С ней что-то было не так, и я не могла понять, что именно. Может быть, холод, которым от нее веет? Или слишком колючий взгляд? У стариков не бывает такого взгляда. Их глаза обычно теплые, в них читается мудрость прожитых лет и полное смирение
