сказал он.
Фрэнсин перегнулась через перила.
– Почему когда-нибудь? – спросила она. – Если вам так грустно, почему бы не поплавать прямо сейчас?
– В рабочее время? – удивился Мелч.
– Но ведь вам теперь все равно нечего делать, правда? – сказала Фрэнсин.
– Нечего, – согласился Мелч.
– Тогда вперед, – сказала Фрэнсин.
– У меня нет плавок, – возразил Мелч.
– И не нужно, – сказала Фрэнсин. – Плавайте голышом. Я не буду подглядывать, мистер Рохлер. Останусь здесь. Вам понравится, мистер Рохлер. – Фрэнсин теперь демонстрировала Мелчу новые качества своего характера, о которых он еще не догадывался. Силу и твердость. – А может, вам не стоит плавать, мистер Рохлер, – саркастически прибавила она. – Может, вам так нравится быть несчастным, что вы ничего не станете менять.
Мелч стоял у края плавательного бассейна, смотрел на одиннадцать футов прохладной воды. Он был голый и сам себе казался костлявым и бледным. И еще он чувствовал себя последним дураком. Только последний дурак может пойти на поводу у восемнадцатилетней девушки, подчиняясь ее логике.
Гордость заставила Мелча повернуться спиной к бассейну. Он направился в раздевалку, но логика Фрэнсин вернула его обратно. Прохладная, глубокая вода, несомненно, была воплощением удовольствия и благополучия. Если он теперь откажется нырнуть в это хлорированное блаженство, тогда он и вправду презренное существо, человек, которому нравится быть несчастным.
Мелч прыгнул.
Прохладная, глубокая вода не подвела его. Она приятно взбодрила, смыла ощущение бледности и костлявости. Когда Мелч первый раз вынырнул на поверхность, его легкие распирала мешанина из смеха и криков. Он залаял, словно собака.
Звук Мелчу понравился, и он полаял еще немного. А потом услышал ответный лай, далекий и гораздо более тонкий. Фрэнсин услышала его и залаяла ему в ответ в вентиляционное отверстие.
– Помогло? – крикнула она.
– Да! – без стеснения и колебаний ответил Мелч.
– Как вода? – спросила Фрэнсин.
– Чудесно! – крикнул Мелч. – Нужно только решиться.
Мелч вновь поднялся в гимнастический зал первого этажа, полностью одетый, ощущая бодрость и силу. И вновь его вела музыка.
Фрэнсин, сбросив туфли, танцевала на баскетбольной площадке – серьезно, с уважением к грации, которой одарил ее Бог.
Послышались фабричные гудки – одни близко, другие далеко, но все они звучали печально.
– Обеденный перерыв, – сказал Мелч, выключая проигрыватель.
– Уже? – удивилась Фрэнсин. – Так быстро.
– Что-то странное случилось со временем, – подтвердил Мелч.
– Знаете, – сказала Фрэнсин, – если вы захотите, то сможете стать чемпионом компании по боулингу.
– В жизни не играл в боулинг, – признался Мелч.
– А теперь можете играть, – сказала Фрэнсин. – Сколько угодно. Вообще-то вы можете стать универсальным спортсменом,
