ещё спит, хотя на лестнице на втором этаже встречаю поднимающуюся навстречу такую же раннюю пташку.
Короткостриженая стройная брюнетка. Из-под воротника халата на шею ползёт тату. То ли зме́и, то ли языки пламени. Смело. Я бы не решилась.
– В душ? – спрашивает брюнетка, окидывая меня быстрым взглядом.
– Ага, – киваю.
– Там регулятор не работает, – она недовольно кривит губы. – Вода едва тёплая льётся. За лето сломали, идиоты безрукие.
Я здесь живу уже две недели. И о том, что регулятор сломан, девчонок предупредила ещё вчера.
– Там на подоконнике лежат пассатижи, – говорю. – Берёшь и ими вправо подкручиваешь.
– Спасибо, – благодарно кивает брюнетка. – А я думала, ты с первого курса. Лицо незнакомое.
– С первого, – отвечаю. – Только чуть раньше приехала, с душем уже познакомилась.
Хмыкаю. Вспомнила, как первый раз чуть не завизжала, когда на меня ледяная вода полилась.
– Я – Милана. Второй курс, менеджмент.
– А я на экономическом. Соната. Можно просто Соня.
– Ого, какое имя необычное! Твоя мама явно заморочилась.
Молча киваю и прячу взгляд. Не буду объяснять. Тема о маме больная, а у меня сегодня праздник – первый учебный день.
Милана поднимается на несколько ступенек и оборачивается.
– Я живу в тридцатой. Если что надо, заходи.
Улыбаюсь.
– Ты тоже. Я из двадцать третьей.
В душе холодно. Быстро раздеваюсь, регулирую воду и моюсь.
Закручиваю волосы в полотенце и накидываю халат. Б-р-р! Замёрзла. Но всё равно счастлива.
В деревне баня тёплая, но пока воду и дрова натаскаешь, пока печку натопишь – уже и мыться сил нет. А в городе хорошо – кран открыл, водичка полилась. Ну и что, что в душевой холодно. Если мыться в после кого-то, то она успеет прогреться.
Довольная, поднимаюсь на этаж, иду по коридору.
Самые ответственные уже встали. Кое-где хлопают двери. Кто с чайником идёт, кто в туалет мчится с полузакрытыми глазами, кто, как я, – в душ.
Прохожу мимо комнаты, в которую меня вчера чуть не затащили. Невольно кошусь на неё и жмусь к противоположной стене. Дверь приметная, даже в темноте не перепутаешь – на ней звезда нарисована. Интересно, что это означает?
Слышу скрип справа, но обернуться не успеваю.
Бам!
– Ой!
Лечу куда-то назад, из глаз сыплются искры. Ощутимо бьюсь об пол тем самым местом, которое обычно предупреждает об опасности, но сегодня видимо проспало.
– Бля, ромашка! Я тебя не убил?
Голос знакомый, но сквозь звон в ушах пробивается туго, поэтому не узнаю́.
Тру ладонью лоб. Вот блин!
Дышу, пытаюсь сообразить, что я и где я. Ладно, ладно, это я загнула – что я и где я, помню. Но всё равно больно!
Открываю глаза.
Ошизеть!
Я сижу на полу,
