волос.
Хочу вмешаться, но тут нас отвлекает Рита.
– Может, хватит уже? Конфорка освобождается. Пошли, а то провороним.
Алина поджимает губы. Хочет продолжить перепалку? Этого ещё не хватало. Итак многовато неприятностей для одного дня. Тихонько подталкиваю её к газу. Увожу с линии огня.
– Пошли!
Алина неохотно отводит взгляд от парня. Отходим. Оглядываюсь. О! А он всё смотрит. Не на меня – на Алину.
Ох, только бы врагов себе не нажить. Нам ещё долго тут обитать. Не очень хочется пять лет бегать и по углам прятаться.
– Алин, ну что ты с ним сцепилась? – шепчет Рита и ставит сковороду на огонь.
– А чего он? Самым умным себя считает? Так и поумней видали, – фырчит девушка.
– Девчонки, успокойтесь. Я вообще не обращаю внимания на такие глупости, – пытаюсь утихомирить бурю. – Меня как только не обзывали. Что в детдоме, что в деревне…
Морщусь. Вспомнила, как уезжала учиться. Что этому способствовало и как проводили. От последнего воспоминания хихикаю.
– Сонь, ты чего? – Рита смотрит с удивлением.
– Да так, – улыбаюсь. – Вспомнила, как жила раньше.
– И как? – это уже Алина.
Она вроде с нами, а вроде и нет – периодически поглядывает на брюнета, который стоит всё в той же компании и о чём-то оживлённо болтает с Артёмом.
Хмыкаю про себя. Алина, по ходу, кое на кого запала. Ну да, точно! Прядку за ухо заправила и опять в ту сторону зыркнула. А вид-то какой безразличный делает!
– Сонь, ты где там потерялась? Соль давай, – выводит из раздумий голос Риты.
– А? Да здесь я. Просто вспомнила кое-что.
Отдаю солонку, а сама краем глаза наблюдаю за Алиной и тем парнем. Смешно. То он на неё смотрит, то она – на него. Что-то у этих двоих явно будет. Дело ясное, что дело тёмное!
Неожиданно по кухне расползается какое-то волнение. Парни оглядываются, а девчонки улыбаются и перешёптываются.
– Слышали, Горыныч в общаге?! – восторженно пищит кто-то.
Короткостриженая блондинка со штангой в ухе закатывает глаза:
– С ума сойти! К Элинке приехал? Так они же, вроде, разбежались.
– Ничего подобного. Не разбегались они. Элинка специально такую сплетню пустила, чтобы позлить его, – помешивая пельмени, хихикает толстушка в спортивном костюме.
– А чего он тогда в комнате с айтишниками тусуется, а не у неё? – хмыкает девица с разноцветными волосами, сливая в дуршлаг макароны.
Отворачиваюсь. Не знаю, кто такой Горыныч, поэтому неинтересно. Гораздо интереснее жарящаяся картошка. Слюнки уже текут, как есть охота!
Переключаюсь на ожидание еды, но следующая фраза заставляет подпрыгнуть.
– Ребята сказали, он уже каким-то первакам люлей наковырял. Эти придурки сидят теперь в комнате, боятся нос высунуть. Причём, не признаются, за что получили.
– Ну, Горыныч без причины руки марать бы не стал. Получили, значит, за дело.
