style="font-size:15px;"> – Она, вообще-то, не шаманка, – поправил я в едкой, столь присущей подросткам манере и сорвал былинку, принялся расщеплять на длинные равные волокна.
– Ну, лекаршей. – В хриплом голосе скользнуло недовольство. Тут великан взволнованно, будто виновато, кашлянул. – Она цела?
– Почти, – кивнул я. – Отделалась синяками, тревожиться не о чем.
– Славно. – С его исполинских плеч груз упал. И больше, чем сейчас, Йута уже не обнажит чувств.
Я не отрывал от него взгляда. Мой наставник двигал челюстью по кругу, как бы меля что-то на зубах. Акары часто так делают при тяжких раздумьях.
Мы сидели в сторонке, довольствуясь клочками света, пока у костра все вволю нежились в его сиянии.
– Молодец, что спас ребятишек. – Он лениво махнул в сторону Рощи, скрытой где-то за хижинами и частоколом. – Чему-то я, видно, да научил. – И шутя пихнул меня в бок солидным локтем, добиваясь того, чтобы я растянул поджатые губы в улыбке.
Мы помолчали.
– Убитый назвался? – посерьезнел Йута.
– Йи’сура.
– Хорошо, – кивнул он. – Имя всегда стоит знать.
И вновь я молчу.
– Жалеешь, да? – наконец спросил он.
– Я и сам не знаю. – Мысли суматошно толкались в голове. – Чему радоваться? Тому, что спас людей ценой одного из наших?
– Он не наш, – мотнул головой Йута и широко обвел рукой лагерь, подчеркивая глубину слов. – Вот наши, Хрома. Все, с кем ты с рождения неразлучен.
Я думал о далеких горах, о родине, которой не знал. О наследии, которого лишен.
– Ты скучаешь по родным землям? Вернуться хочешь?
– Еще бы, это ведь дом! День ото дня мечтаю… но не вернусь. Мне там не рады. Пути назад нет, так что нельзя цепляться за прошлое.
– Как там жилось?
Он усмехнулся.
– Свободно. – Одно слово, короткий ответ, а как он окрылил исполина. – Вольные просторы, еды в достатке. Своя жизнь, свои тяготы – а если жизнь проста, тяготы просты не всегда… Но было чудесно. – Он поморщился. Лицо стало точно обветренный камень. – А потом все изменилось. Хаар день и ночь поглощал наши земли, лес превратился в непроходимые заросли. Дичи на всех не хватало. Лес как будто мучился от голода и пожирал сам себя. – Он покачал головой. – Тяжко пришлось.
– И тогда отец объединил племена, – додумал я вслух, но Йута, видимо, услышал в моей фразе вопрос.
– Мукто раздул пожар, – помолчав, угрюмо кивнул он. – Поднял собратьев на войну с Владыками. Сплотил кланы. Мы же выбрали свой путь.
– Но ты же воин, Йута. Такой жизни ты хотел?
Он не то усмехнулся, не то рыкнул – не в отпор мне, а скорее из-за самого вопроса.
– А воин – он кто, Хрома?
Я задумался. Ответ напрашивался сам.
– Кто воюет.
– Это только с внешней стороны. Воюет с кем? Воин ли я, если зарублю вон их? – Он украдкой
