приблизился и дружелюбно боднул друга, ненавязчиво намекая: «Будь осторожен и тактичен, не нарушай её личных границ».
Благодарные школяры окружили подмастерьев и приготовились тронуться в путь.
– А ты почему стоишь в стороне? Идём с нами! – позвала Кора Дарезу.
Та оставалась в тёмном углу и поначалу сделала вид, будто её не слышала. Затем всё-таки процедила сквозь зубы:
– Я и без вас прекрасно отыщу зал Скреп.
Рыжая лесная кошка презрительно взмахнула хвостом и ушла в противоположном направлении, резко прервав неприятный ей диалог. Её несчастный измученный Зародыш, похожий на ёжика, взглянул на них тоскливо и обречённо.
– Нет, лучше она не становится, – вполголоса пробормотал Убар ей вслед.
– Она становится только хуже, – пожаловался Лексиос, играя на кантеле. – Во время Шамониоса Ковен и Брайна чуть не сгорели заживо по её вине.
– Если она не опомнится, её исключат из школы, – сурово проговорила Кора.
– За хамство и склочность не исключают, насколько мне известно, – возразила Сирения. – Во всяком случае, в распорядке замка Каслкотц и дополнительно в правилах этикета об этом не сказано ни слова.
– За хамство и склочность – нет. За высокомерие и обособленность – да.
Четверо друзей и горстка их товарищей, оказавшихся поблизости, удивлённо переглянулись.
– Когда нынешние мастера были ещёшколярами, одного из них выгнали поэтой самой причине, – зашептал Убар. – Он ни с кем не желал дружить, глядел на всех свысока, считал, подобно Дарезе, что во всём превосходит их. И действительно стал лучшим учеником. Самым лучшим. Не знаю, правда это или нет, но мне так рассказывали. Продаю за что купил. Однако в замке Каслкотц нас приучают к сотрудничеству и сплочённости. Кот не вписался в коллектив, и его исключили!
– А если ты просто застенчива и необщительна? – забеспокоилась Сирения.
Ковену тоже вдруг стало не по себе. О популярности в коллективе он никогда и не мечтал, сходился с другими с большим трудом, так что…
– Тебе исключение не грозит, – заверила Кора. – Между спесью и застенчивостью пролегает глубокая пропасть.
Покинув Насест, школяры шли по коридорам замка небольшими группками следом за подмастерьями, а также Ковеном, Лексиосом, Сиренией и Брайной.
Бродячие жаровни, известные ленивицы, пользуясь ночным затишьем, мирно прикорнули в нишах и просто возле стен на полу. Все они изображали крайнюю усталость и изнеможение. Поэтому не спешили вскочить и согреть проходящих мимо котов и кошек, хотя те заметно зябли и нуждались в тепле угольков. Наоборот, поджимали ножки и присыпали угли пеплом, чтобы их лишний раз не тревожили.
– Постойте-ка! – вдруг воскликнула Брайна удивлённо. – А мастера здесь откуда взялись?
В самом деле, к их небольшой процессии присоединились самые старшие ученики, прежде с ними не общавшиеся.
Школяры и подмастерья постоянно пересекались. Во-первых, те и другие
