style="font-size:15px;"> Сделался чародей самим собой, подал нищему три гроша, и тот, довольный, своим путём дальше потащился.
А тем временем из белого язычка пламени выскочил мальчишка да за спиной у чародея подобрался к коню-солнышку и взлетел в седло. Сам кричит:
– Хоть и отнял ты у меня половину силы и лет мне поубавил, а пока конь мой – мой и верх. Ещё меня наищешься, за мной набегаешься.
Хлестнул солнечного коня плёткой и умчался вдаль, неведомо куда.
Тут слуга из-под моста и вылез.
– Что ж ты, – укоряет чародея, – дрался-бился, а коня упустил?
– А ты что же не помогал? – чародей отвечает.
– Да борони боже в такую драку соваться! Как вы биться начали, меня от страха скорчило. Глаза я руками закрывал, голову меж ногами держал, коленками уши заткнул.
Захохотал чародей, а как отсмеялся, вздохнул и сказал:
– Ну вот что, храбрец, что ни сделано, а до конца недоделано. Путь нам дальний и нелёгкий впереди лежит.
Пошли они по следу кованых копыт, где дорогами, где тропами, где горами, где лесами. А как вышли на каменистую, выжженную равнину, тут и след потерялся. Наугад идут. Солнце палит, на небе ни облачка. Чародей вперёд шагает, слуга позади плетётся, спотыкается, под нос бормочет:
– Кабы ты взаправдашний волшебник был, хоть какую-нибудь еду наколдовал бы. Сколько времени не ели! А пустое брюхо ногам ходу не даёт.
Чуть промолвил, выросла на песке перед ними диво-яблонька. Листочки зелёные, яблочки краснобокие.
– Выходит, – обрадовался слуга, – ты не на шутку колдун-ведун! – И яблоко сорвал.
А чародей яблоко из его руки выбил. Выхватил обломок меча и ударил деревце под корень. Мигом яблонька зашаталась, сухой метлой на землю упала, по прутикам рассыпалась. Усмехнулся чародей:
– Верно, старая ведьма от пут освободилась, нас обогнала да отравленными яблоками угостить хотела. Её эта метла, что меня чуть не сшибла, когда я пташкой был. Теперь у неё треть силы колдовской убыло, а чему дальше быть, то дальше и сбудется.
Долго ли, коротко ли ещё шли, видят – из-под камня ключ пробился, вода в роднике чистая, прохладой от неё веет. Слуга к роднику кинулся, да чародей его оттолкнул.
– Не спеши на тот свет, – говорит, – этому свету ещё порадуешься. – И мечом по воде плашмя ударил.
Вот диво – не плеснулась вода, зазвенела, как хрусталь. Нет никакого родника, лежат на камнях осколки зеркальца.
– Перед этим зеркальцем, верно, старая ведьма свои космы расчёсывала, – сказал чародей. – Теперь она ещё треть злой силы потеряла.
Опять вперёд идут. Глядят, на каменистом откосе куст алыми розами расцвёл.
– Эх, – говорит слуга, – ни поесть, ни попить не удалось, так хоть цветок понюхаю…
– Стой на месте! – закричал чародей и ударил мечом по кусту.
Пропал розовый куст, а вместо него старый роговой гребешок валяется. Засмеялся чародей:
