по палатам. Он хотел пойти со мной. Пришлось сыграть для него на гобое, чтобы успокоить. Насколько я поняла из аляповатых маханий руками и звуков радости, ему очень понравилось.
Эн Найт сказала, что может перевести его в ближайшую ко мне свободную палату. Такое ощущение будто на самом деле всеми делами Риверсайда заправляет именно она. Как-то раз я пыталась узнать, почему мне не проводят интенсивную терапию препаратами. Эн Найт ловко ушла от ответа. Персонал лечебницы, включая докторов, обходят меня стороной. Это немного обидно. С другой стороны, размеренная жизнь в белых стенах имеет свои плюсы. Главное, чтобы Эн Найт или сорок четвёртый не решили поменять это.
22 сентября
Вот и пообщались. Откуда я знала, что такое может случиться? Сорок четвёртый не перестает меня удивлять. Возможно, я бы испытывала опасения за свою жизнь, как и остальной персонал лечебницы, если бы не знала, что он действовал из добрых намерений.
Я уже писала, что у меня закончились карандаши, а гуашью так легко не порисуешь. Мой, как оказалось, эмпатичный сорок четвёртый почувствовал, что я расстроена, и попытался развеселить меня. Он стащил из столовой запеканку с клубничным джемом, обложил меня мягкими игрушками, а помимо всего этого, поколебавшись, отдал толстянку в горшке. Это растение он облюбовал с момента появления здесь и немой жестикуляцией выпросил себе в палату. Все эти вещи были дороги ему, но совершенно бесполезны для меня. Я показала ему на красную краску и попыталась объяснить, чего мне действительно не хватает. Тогда этот идиот принялся биться головой об стену, пока изо лба не пошла кровь. Довольный, он подошёл ко мне, нелепо улыбаясь и тыкая кисточкой в стекающую по лицу кровь.
Реакция медбратьев не заставила себя долго ждать. Сорок четвёртого повалили, обкололи и увели в отдельную палату. Пациенты прозвали её между собой «изолятором». Можно только порадоваться, что этому идиоту не пришло в голову наброситься на медбрата и выжать из того «краску». О, к слову! Из-за случившегося Эн Найт подсуетилась и всё же принесла мне красные карандаши.
26 сентября
Сорок четвёртый защитил меня. Я сильно увлеклась рисованием, когда пришло время обеда. Эн Найт была занята, и моей транспортировкой пришлось заниматься другим медсестрам. Когда уговоры не были услышаны, а я действительно не слышала их зудящие как белый шум голоса, в дело пошла сила. Вот тут-то сорок четвёртого и «коротнуло». Он прыгнул между нами и принялся издавать рычащие звуки. Даже оттолкнул медсестер, набрызгав на них слюной. Этому дураку понравилось сидеть в «изоляторе»? Такими темпами ему там прописку выдадут. Или обколют так, что будет не хуже своего любимого цветка в горшке.
Мне пришлось успокаивать сорок четвёртого. Только убедившись, что я не против, чтобы меня сопровождала группа из обеспокоенного персонала со шприцами наготове, он перестал изображать из себя свирепого зверя. Наверное, не стоило поощрять подобное, но я соскучилась по защите
