фонарь. Из-за этого разумная и обычно всё просчитывающая Анна – стыдно кому-то сказать – поверила снам-пророчествам Черной Матушки и погибшей подруги Нэнси. Обе они утверждали в двух разных снах, что именно ночным сольным восхождением она победит.
Ладно ещё Черная Матушка, призрак, фантом. Но как не поверить подруге Нэнси Барр, про которую двадцать лет назад её любимый Эрик говорил, что она как монета с четырьмя сторонами, что она как старая душа, как добрая ведьма. Эрик. Опять он.
Сердце пропустило один удар, нога в крепком ботинке дрогнула, и ребристая подошва застряла в щели между вертикальными тонкими ребрами выхода базальта на тропе.
Сейчас нельзя думать о нём. Это лишнее. Главное сейчас – грант. Родина или смерть, это идут барбудос!
Анна зло утерла сопли.
Как я живу последние месяцы? Стыд разъедает до костей – будто сидишь по горло в зловонной выгребной яме. Коллеги – главы других лабораторий – не смотрят в глаза ни в коридоре, ни на еженедельных летучках. Матёрые профессора откусывают по кусочкам ценные квадратные метры лаборатории, а молодые новобранцы уже заглядываются на её офис, недоумевая: «Чего ждёт руководство? Пора бы перетаскивать Анины манатки в угловой офис. Сдулась комета из Рифа! Лузеру ни к чему ни ярость ультрафиолета в окна до пола, ни рвань горизонта Скалистых гор!»
Стыд обернулся ностальгией – спасением в облаке смрада. Ушла вся кровь. Сердце прокачивало сквозь её артерии кипящую ядовитую смесь возрожденной страсти, нежности и тоски по ароматному телу молодого Эрика. Тоска по потерянным годам, которые у них были бы с Эриком, если бы не их обоюдное предательство любви из-за карьеры. Да и расовая разница тоже. Она всегда отгоняла мысль (если случится немыслимое счастье, и они будут жить вместе), как же она представит мужа-китайца родственникам в Питере. Да и он, конечно, от страшной гордости не хотел брака с белой.
Во сне Нэнси гадала по столетнему изданию книги Рамона Кахаля, безжалостного бога нейробиологов. Буквы, выбранные из разных страниц сложным способом, сложились во фразу: «поднимись… саммит… Лонгс-Пик… ночь полнолуния… исправишь судьбу… получишь награду».
Запищали часы на руке, показывая пять процентов батареи, а в смартфоне отключился навигатор. Анна вдруг импульсивно нажала номер Эрика: терять ей нечего, погибать так с музыкой. Он, разбуженный посреди ночи в пяти тысячах миль от неё, отозвался таким молодым радостным голосом, как будто бы всегда ждал её звонка.
Но вернёмся назад и пройдём с Анной Усольцевой её двадцатилетний путь завоевания Америки, который привёл её сейчас на обрыв под скалу Кихол.
АННА. ДНЕВНИК. МАРТ 1998
Любовь всегда сплетена из взаимоисключающих вещей – тонкой лжи и оголенной искренности, боязни причинить боль и нарочным нанесением
