енные минуты на злость и пустословие? Он ускорил шаг, без особой надежды оглядывая виднеющийся впереди лесок. Слишком редко росли деревья. Ветви их качались на слабом ветру, лес рябил и как будто старался отползти подальше от одинокого странника, несущего на хвосте страшных преследователей.
Дующий в спину ветер принёс запах мокрой шерсти – Кейлес на миг вообразил серых с подпалами гончих псов, ведущих охотников по его следу, и новая волна бессильной злости захлестнула душу. Он покосился на правую руку. В горсти, не обжигая грязных пальцев, переливался клубок рыже-красного пламени. Чёрные руны, растёкшиеся на подушечках пальцев, оберегали волшебный огонь от гибели. Кейлес осмотрел узор, почти растёкшийся в ничто – времени оставалось немного. Ему уже мерещились бело-жёлтые всполохи неземной магии за спиной. Ветер усилился, и его вой смешался с воем охотничьих псов.
Добравшись до границы леса, Кейлес несколько секунд разглядывал резко уходящую вниз тропу, словно сомневаясь в выбранном пути. Руна на безымянном пальце окончательно растеклась, превратившись в неясное чёрное пятно, огонь дёрнулся, взлохмаченный налетевшим ветром, но устоял.
Кейлес с великой неохотой обернулся. Ему всё ещё хотелось верить, что лгут и ветер, и собственное дурное предчувствие.
Погоня надвигалась. Шла с запада, словно в самом деле следовала за Кейлесом от самого города. Вой собак, ржание лошадей и грохочущий хохот преследователей становились всё громче. Кейлес резко выдохнул и подался вперёд, под скромную защиту леса. Защиту ли? Или укрытие станет ловушкой?
Сбитый ветром плащ путался в ногах. Длинные волосы лезли в лицо. Уже не получалось оправдать свой страх игрой зрения – нет, в самом деле перед глазами пару раз мелькнуло белое пламя неземной магии.
Что им нужно, Кейлес знал прекрасно – вовсе не его жизнь и не его смешная, земная правда, небожителям нет до такой чепухи никакого дела. Им нужно лишь отнять у него, зарвавшегося ублюдка, главное сокровище. Сокровище, от которого, в сущности, зависела его жизнь – сколько он протянет, расставшись с самым ценным?
Тёплая капля упала на гладко выбритую щёку мужчины. Кейлес дёрнулся, взглянул вверх – будто вправду рассчитывал увидеть морду исполинской собаки. Если собака и была, то далеко, в недоступной смертным выси. Завитки чёрно-серых туч в самом деле напоминали промокшую шерсть.
Рокот голосов и стук копыт окончательно спутались, став единым звуком, бессмысленным грохотом. Новая вспышка белого огня зазмеилась по небу.
Зашуршал дождь; волшебная сбруя небесных всадников, состоящая из воды и льда, волочилась по дороге, оставляя за собой рытвины и борозды, медленно обращающиеся в лужи. Не выдержав, Кейлес сорвался в бег. Деревья, невольные союзники, пока справлялись – задерживали большую часть капель.
Зашипела попавшая в горсть капля – руна на указательном пальце растеклась, стала грязной тропинкой от ногтя к ладони. Кейлес прижал слабеющий огонь к груди, рискуя прожечь рубашку.
Тропы, ведущей к Очагу он так и не увидел. Она заросла крапивой, и если бы не два каплевидных камня, установленных на повороте, Кейлес бы проскочил мимо. Он тяжело дышал, но уже не слышал своего дыхания за частыми раскатами грома и шорохом дождя. Невидимые ветряные псы тянули деревья за ветки, пытаясь сломать, и жалобный скрип смешивался с их свистом-воем.
По спине стекала дождевая вода, и оставшиеся три руны бледнели, истаивая. Кейлес зашагал по крапиве, скорее угадывая, чем чувствуя тропу. Хотелось снова сорваться в бег, но, поскользнувшись, можно было разом лишиться всего. Псы, состоящие из воды и ветра, не замедлят пожрать его сокровище.
Наконец показалась хижина – назвать это убожество «домом» у Кейлеса не повернулся бы язык. Нырнув в арку, он оказался во влажной тишине помещения, что никогда не было жилым. Пробившиеся вдоль стен растения вяло шевелились, тревожимые ветряными псами, на пороге начали скапливаться лужи. Потолок сомкнулся уродливым подобием купола. Видны были места, где каменная крыша дала течь – русла дождевой воды поросли тёмным мхом.
Но Очаг оставался сух.
Кейлес встал на колени, с опозданием ощущая дрожь в замёрзшем, порядком промокшем теле, и слыша, как усилился шум на улице. Высеченным на камнях рунам не грозило растечься, как наскоро начертанным на пальцах. Волшебный огонь сорвался с ладони, упал на мягкую подушку из пепла и уже спустя секунду разгорелся во всю силу. Кейлес без спешки отклонился, спасая от близкого жара лицо.
Говорят, небожители настигнут каждого, кто осмелился вынести подаренный ими огонь с Очага. Даже если старая легенда не лгала, сегодня Кейлесу повезло – он сумел донести огонь. Горожане привыкли к теплу многочисленных Очагов, разучились бояться небесной погони. Кейлес, больше четверти века проживший в городе, хорошо это чувство понимал, и только отправившись в путь, смог вспомнить, какое сокровище нёс с собой.
Улыбка у Кейлеса вышла измученной.
