подмигнув непонятно кому, продолжил свой неспешный дозор. Саня обернулся, в надежде, что кто-то стоит за его спиной, но за спиной никого не было – только зеркальная дверь аптеки Пеля.
Что происходит в его голове?! У кого спросить?! Может у коробейника, что минуту назад зазывал его, а теперь степенно прохаживался вдоль галереи рынка, не замечая.
Саня перебежал улицу и подошел к торговцу. Но тот будто его не видел: глядел куда-то мимо или сквозь. Тогда, решив привлечь внимание мужичка, он нагло цапнул с лотка свистульку и офигел. По всем законам физики, которую он прогуливал с особым удовольствием, в руке должен был остаться предмет. Но изумленный, парень сжимал и разжимал пустой кулак – свистулька-петушок по-прежнему стояла среди таких же расписных игрушек.
Коробейник невозмутимо смотрел на него и вдруг разулыбался во все свои гнилые зубы, схватил свистелку и, наклонившись, протянул непонятно откуда взявшемуся малышу в белоснежной матроске. Старая дама, с поблескивающим на бледном носу пенсне, оказавшаяся тут же, достала из бисерного мешочка, что болтался у нее на запястье, медную денежку и отдала сияющему лотошнику. Тот принял с благодарным поклоном и тут же спрятал в кармане жилета, надетого поверх пурпурной рубахи. Довольный малыш приставил к губам свисток и дунул изо всех сил. Саня видел, как его смуглые щечки округлились, а дама, изобразив удивление, приставила указательные пальцы к своим ушам и поспешила вслед за убегающим вприпрыжку малышом, подметая длинным подолом нечистую мостовую.
И тут внезапно оглохший Саня вскипел. Ему порядком надоело это немое кино. Изо все сил он хлопнул коробейника по плечу! Однако, презирая все законы материального мира, рука прошла сквозь тело и безвольно повисла. С каким-то остервенением, он поддал ногой лоток, но и нога не встретила никакой преграды.
«А-а-а!» – взревел он немым ртом, бухаясь на колени в столетнюю пыль, которая ничего не могла испачкать. Сквозь бесплотное тело просвистал экипаж, запряженный парой гнедых, но несчастный даже не вздрогнул.
Первозданная тишина накрыла его непроницаемым колпаком. Вторгшиеся в сознание люди-голограммы, оказались страшнее живых людей с ножами и пистолетами.
Все вокруг поплыло, и только сверкали на солнце купола Андреевского собора. Он закрыл глаза и стал молиться, бормотал себе под нос что-то несвязное, пока болезненный удар в спину не вернул в реальность.
– Тебе тротуара мало?! Чо на дороге разлегся, пьянь? – Саня поднял голову и, увидав морду со смартфоном у уха, заулыбался этакой довольной псиной.– Еще и скалится, укурок! – не унимался мужик.
Санек тяжело поднялся – похоже, его тело чуть не угодило под колеса реальной бехи – пошатываясь, подошел к машине и, наклонившись, поцеловал запыленный бампер. Хозяин тачки, не оценив порыва, хотел достать «тварь» поджопником, но не дотянулся и пустил вслед убегающему парню очередь нецензурной брани.
Самые распрекрасные слова в мире не были бы так приятны теперь его уху как эти помойные
