шаг вперёд. – Есть желающие провести вскрытие?
Я отважилась и порывисто подняла руку. Профессор Руссу одобрительно кивнул.
– Вперёд, мисс Морис.
Я завязала фартук и склонилась над зловонно пахнущим телом, рассматривая детали, пока профессор рассыпал новые опилки. Мои мокрые пальцы впились в скальпель; под ложечкой засосало, и я едва удержалась, чтобы не отвернуться от посиневшего лица юной девушки. По краткому кивку мужской головы я поняла: пора начинать. Я туго натянула ледяную плоть, наблюдая за осторожностью своих движений. Вытолкнув из лёгких порцию воздуха, я провела первый аккуратный разрез от левого плеча к грудине. Я вытерла скальпель о фартук и ниже склонилась над телом. Лезвие рассекало плоть возмутительно легко. Я сделала такой же разрез от правого плеча и направила лезвие к центру живота.
Распилить рёбра – весьма нелёгкая задача. Я взяла рёберные ножницы и с осторожностью перекусила по аксиллярной линии. Рядом со мной – семь небольших банок. В первую я поместила желудок, от которого исходил сладковатый запах. Кажется, жертва перед смертью ела нечто похожее на шоколадный пудинг. Профессор вновь кратко кивнул, пристально наблюдая за моими движениями. Во вторую банку я поместила по 1 миллиметру тонкой и толстой кишки с содержимым. Следующая – печень вместе с желчным пузырём. Банка номер четыре – одну почку и всю мочу. В последние три – 1/3 головного мозга, 2 миллилитра крови, селезёнку и 1/4 часть наиболее полнокровного участка лёгкого.
После проведённого вскрытия профессор записал видоизменённые органы и их характеристику. Свободное пространство в полостях я заполнила опилками, затем зашила основной разрез непрерывным швом. Глядя на проделанную работу, я ощущала, как по лбу скатываются маленькие бусины пота, но от одной мысли промокнýть их фартуком мне становилось дурно. От меня разило смертью. На белоснежном фартуке виднелись большие, склизкие, жёлто-красные пятна. Я сняла его и бросила в мусорную корзину, содержимое которой служанки наверняка сожгут.
Иден пристально всматривалась в моё лицо, прикусив кончик карандаша. Я продезинфицировала хирургические инструменты и вышла из аудитории, желая вдохнуть как можно больше свежего воздуха. Кровь закипела, отдавая лёгкой пульсацией в затылке. Подруга накинула пальто мне на плечи и улыбнулась, хотя взгляд её казался отстранённым. Иден размышляла о случившемся, теряясь в догадках и сочувствии к убитой, но были более насущные вопросы, отныне терзающие всех нас: охотник за секретами исчез или всё ещё отсиживается в тени каменных стен? Какие секреты стоили ей жизни?
Следующим этапом для Руссу всегда была теория. Концепция его работы заключалась в основном в практике, но иногда он любил обсудить со студентами виды ядов, состояние органов после них и, может быть, как изъять органы при повреждённых тканях. На протяжении часа именно это мы и слушали.
Позже мы проследовали в класс истории и расположились у самого дальнего окна. История и мифология объединяла второкурсников с разных направлений: судебная
