тесной винтовой лестницы. Мы спускаемся все ниже и ниже, пока не выходим в тюремное подземелье. Стены здесь мокрые, воздух холодный и вонючий. Должно быть, он ведет меня к сточным канавам. Я бы тоже туда направилась. Их легко найти, и они не охраняются. По очевидным причинам.
Как же мне это сделать? Один замысел за другим воздвигается в моих мыслях. Я слаба, да. Но могу оглушить его парой ударов. А потом как его скрутить? А вот веревка, которой он подпоясан! Оглядываюсь в поисках чего-нибудь, чем оглушить колдуна, – кирпич, булыжник, да что угодно. Если придется, вдавлю пальцы ему в глаза… Ой, нет!
Снова живот сводит мучительной судорогой. Я начинаю стонать.
– Элизабет, что с тобой?
Меня рвет. В желудке только желчь; она обжигает глотку, выхлестываясь прямо на этого типа. Не могу унять дрожь. Конечно же, сейчас он бросит меня на землю, и мне представится шанс. Но нет – он прижимает меня к себе еще сильнее и ускоряет шаг.
– Держись, помощь близка, обещаю. Потерпи немного.
Наконец мы доходим до входа в канализационный туннель. Это дырка в стене, три на три фута, закрытая железной сеткой – от крыс. Николас пинает ее ногой, и тут же бурая когтистая волна выплескивается наружу – сотни, тысячи крыс, по всему полу, на стенах. Вертящаяся масса грязной шерсти и хвостов, пищат и визжат, клацают когтями по камню, в нос бьет вонь канализации… Меня еще раз передергивает, и снова начинается рвота.
– Здесь придется идти по одному, – доносится его глубокий и чистый голос очень-очень издалека. – Я пойду первым, потом помогу тебе. Сможешь? – Я киваю. Как только он туда влезет, я на него нападу. – Храбрая девочка.
Он прислоняет меня к стене и заползает в дыру. Через секунду высовывается его голова и протянутые руки:
– Давай!
Хватит одного удара ногой. Можно перебить трахею. Или сломать нос. Оглушить и связать, а потом выдать стражникам. Вот мой шанс.
Я отвожу ногу для удара, примериваюсь.
Вдали слышны крики. Торопливые шаги. Сюда идут, спускаются по лестнице. Тюремная охрана поняла, что я сбежала, – сообразили, увидев нескончаемый поток крыс.
– Элизабет, быстрее!
Я колеблюсь – нога еще занесена для удара. У меня сто причин, чтобы вывести его из строя, и сто способов это сделать. А делаю почему-то то, что даже вообразить себе не могла: тянусь к нему.
Он осторожно протаскивает меня сквозь дыру, берет на руки, я сворачиваюсь там, как ребенок. Трясет невыносимо. Николас крепче меня прижимает, я роняю голову к нему на плечо и закрываю глаза – ничего не могу поделать, я очень, очень устала. Колдун несет меня по бесконечной путанице туннелей, мимо крыс, грязи, вони. Утекают часы – или мне так кажется, и мы выходим наружу под мостом через какую-то реку. Возле выхода стоит лошадь – ждет, чтобы отвезти нас к свободе. Николас снимает плащ, туго меня заворачивает и поднимает в седло. Потом садится за мной.
– Теперь все будет хорошо.
Крепко
