ответ. – К сожалению, его место жительства пока не установлено, – объяснила она. – Есть адрес регистрации, где он проживал ранее, до четырнадцатого мая этого года. Это в Бурятии. Но это просто вопрос времени. У нас люди теряются очень редко, и меня хорошие связи в милиции. Уж для меня-то постараются ускорить поиски, – утешила она меня. – Передайте Дмитрию Николаевичу, – так зовут моего отца, – уточнил Ромка, – что в самое ближайшее время вопрос будет решён». Я попрощался и вышел. Время пошло…
Возвращался домой я поздно, кикимора со мной не разговаривала, не удосуживалась… Перед сном шастала в ванную и из ванной в какой-то распашонке, сверкая трусишками. Мария Фёдоровна даже замечание сделала при мне:
– Леночка, понятно, Ромочка твой брат, но надо же как-то одеваться? Халатик, что ли…
– А раз брат, чтоб я под него подстраивалась, как ходила, так и буду ходить. Пусть не смотрит!
– Разве так можно! – вздохнула Мария и пожала плечами.
Пролетели оставшиеся дни недели. Долгие проводы – долгие слёзы. Собраны вещи, отец оставил мне для Ленки деньги на билет во Францию, деньги на адвоката и немного на жизнь. Они недавно продали квартиру Марии Фёдоровны в Калуге.
В аэропорту Ленка ревела навзрыд. Только перед посадкой я оттащил её за руку от матери. На такси вернулись домой. Она молчала всю дорогу, смотрела в окно и кусала губы.
***
Я перенёс свои вещи в комнату отца.
– Почему ты решил, что это твоя комната будет? Я всё-таки девушка. Почему я должна спать в проходной комнате! ― возмутилась Ленка.
– Ты ещё не девушка, а ребёнок, – пояснил я. – Она возмущённо стрельнула на меня глазами, но промолчала. – Где спала, там и спи. Тебе всё равно скоро уезжать, а мне нужно вечерами работать. Теперь присядь и договоримся. Деньги на продукты я кладу в тумбочку под телевизором. Обедаю я на работе. Ты можешь покупать продукты и готовить сама, можешь ходить в столовую. Она через дорогу. Если я задерживаюсь на работе, ужинай и ложись спать. И давай, пока ты здесь, не будем создавать друг другу проблемы. Понятно?
– А теперь слушай меня, «назойливый учитель», – возмутилась кикимора. – Ты мне никто. И даже не сводный брат. Наши родители не муж и жена. Они не расписывались. Ты для меня просто первый встречный мужского пола, каких полгорода. И не учи меня жить, не учи, как и что мне делать!
– Мне всё равно, что ты скажешь! – ответил ей и пошёл в комнату.
Там я поменял постельное белье, надел спортивное трико, сходил в ванную почистил зубы и умылся. Ленка сидела на стуле и пустыми глазами смотрела в окно. Конечно, ей обидно, билет во Францию был уже на руках, когда узнали, что не разрешат въезд, и его сдали в кассу.
Двенадцатый час ночи. Я пошёл к себе, выключил свет и лёг спать. Трудно быть авторитетом пятнадцатилетней девчонке, когда самому двадцать два. Отец говорил, что она училась в школе с преподаванием части предметов на английском языке. Вот и задирает
