звери едят мясо, а я мяса не ем. Не ем.
Зверь сидит в темноте, хлещет воду из колонки. Садится за стол и смотрит на меня. Ждёт, что начну есть мясо. Заворачивает кусок копчёной говядины и даёт мне. Сижу за столом, полным мяса. Не ем. Всё, что даёт зверь, не ем.
Зверь злится, его пасть в крови. Его глаза выцвели. Его космы не слиплись, а аккуратно расчёсаны. Зверь ест мясо. Он жрёт его так, будто это единственно возможная еда на земле.
Чувствую себя всё меньше. Зверь смотрит на меня, я смотрю на мясо. Чьё оно? Отличается ли моё мясо от их? Нет никакого мяса нейтрального, мяса наверного. Мясо всегда – чьё-то.
Зверь лижет моё лицо; его слюна пахнет мясом.
Зверь молчит, уснул за столом. Я не могла. Когда он переворачивался на другой бок, его левую лапу схватила сильная судорога. Он проснулся. Судорога снова и снова в левой лапе. Зверь не может к ней привыкнуть. Не может спать.
Озеро Бохинь
Словения, сентябрь 2018
С другой стороны, если бы не случившееся на небоскрёбе в Любляне, я бы так и бродила вдоль рек, как все эти годы, избегая озёр. Но теперь я иду вокруг озера.
Хотя за вершинами, окружающими Бохинь, ничего не видно, у меня пока нет того чувства клаустрофобии равнинного человека, которое возникает в горах.
да, я ещё на озере, Эверетт.
светлые шорты и серая майка.
видимо, иду впереди тебя.
фото незнакомцам не отправляю.
Шорох за спиной. Пожилой мужчина в рубашке, шортах и кепке фотографирует озеро длинноносой камерой.
Фотография делает незнакомое место родным, а родное – незнакомым. Воссоздаёт своё пространство из чужого, всеобщее пространство – из личного.
Мужчина ложится на камни у воды и щёлкает снова. Эверетт?
– Простите, вы не могли бы меня сфотографировать? На фоне озера.
– Для журнала какого-то снимаете?
– Для себя. Потрясающее место. Тихое.
– Идёте вокруг озера?
– Ещё не решил. Но у меня есть запасная карта памяти.
Фотограф настраивает камеру. Через объектив я могу разглядывать его долго, чтобы не рассматривать лицо напрямую. Его седина ещё только спеет – появилась раньше, чем должна. Фотограф хочет доказать камере, что сможет улыбнуться, но лишь моргает и вздыхает.
– Озеро попало в кадр? Нужно, чтобы я был на фоне озера!
В кадр попала не только вода озера, но и вся его жизнь. Я стою прямо посреди его жизни, отчего кадр не получается.
– Попробуйте ещё раз улыбнуться.
– Можно и без улыбки. Давайте просто лицо.
Просто лицо выглядит грустным и отдельным от озера, от его лёгкости. Это не портрет на фоне озера – это озеро за портретом, и ничего общего между ними.
Отдаю ему фотоаппарат.
– Батарея садится, – он быстро идёт вперёд. – Благодарю за фото. Минуту!
Он достаёт из
