вы ее подстрелили, – заявил Тир.
Он казался совершенно трезвым, в его голосе не было и следа былой насмешливости.
Руна устало закрыла глаза.
Когда стало тихо, девушка оглянулась.
Она видела другие корабли, но не берег. Отпустив рулевое весло, она тихонько отплыла подальше от корабля и повернулась в воде. С одной стороны белое небо сливалось с черным морем, с другой между ними протянулась серая полоска. Возможно, это были облака. Но вдруг это скалы?
Нужно было рискнуть. Другого выбора у нее не оставалось.
Руна нырнула и проплыла немного. Никто ее не заметил. Море было спокойным, но вскоре поднялся ветерок и поверхность воды наморщили волны. Брызги летели в лицо, руки и ноги болели. Какое-то время Руна плыла вслепую, а когда открыла глаза, серая полоса стала шире.
«Слишком далеко… – подумала девушка. – Слишком далеко». Но она продолжала плыть, ничего другого ей не оставалось. Волны поднимались все выше, но через какое-то время улеглись. Небо из голубого стало оранжево-красным, а потом почернело. Из-за обрывков облаков, серых, как паутина, выкатилась луна.
Звезды освещали Руне путь, но в полумраке она больше не видела скал. Девушка плыла наугад. Боль в руках и ногах утихла, тело занемело. Руна даже не была уверена в том, что продолжает плыть, но, наверное, это было так, ведь она держала голову над водой.
Лунный свет играл на водной глади, красивый, но холодный. Он доказывал, что Тир солгал: близость смерти не делала мир более красочным, напротив, он становился черно-белым, и только немного серебра примешивалось к основным цветам.
Но может быть, Руна просто была еще недостаточно близка к смерти? Она еще плыла, еще дышала, еще жила.
Потом ее ноги коснулись дна.
Она ступила на берег.
Первым, что почувствовала Руна, придя в себя, был вкус песка. Горло болело. Наверное, так чувствовал себя ее отец, выпив яд Тира. Какое-то время Руна просто лежала, уставшая, выбившаяся из сил, но затем она оперлась ладонями на песок и попыталась подняться. Боль пронзила все ее тело. Руна дрожала, но с ее губ не сорвалось ни звука. Только вкус песка и боль в руках свидетельствовали о том, что она еще жива. Вокруг клубился туман – почему-то это успокаивало. Если бы впереди действительно простирались плодородные земли, о которых говорил Рунольфр, Руна увидела бы в этом злую насмешку судьбы. Но серые скалы, затянутые бесцветным туманом, были ей знакомы. Да, это не ее родина, эти земли никогда не станут ей родными, но на этом клочке песка среди острых скал Руна поклялась, что не умрет – ни от стрел Тира, ни от ледяных волн. Тяжело дыша, девушка поднялась. Ее колени дрожали.
Руне удалось пройти пару шагов и опуститься на небольшой круглый валун. Устало усевшись на камень, она огляделась. Если она хотела выжить – не дожить до того дня, когда вернется на родину, а просто выжить, чтобы увидеть завтрашний день, –
