жизнь, не узнавал тех, кто жил с ним в одной деревне, даже имени своего не помнил. Вся его жизнь, все воспоминания ограничились боем у родительского дома и этим трюмом, адом для невинных существ, никак не заслуживших такую судьбу.
Щенок решил, что быть зверем проще. Было ли это защитной реакцией организма или чем-то иным, но это помогало. Да. Больше не было ни слез, ни стенаний, лишь готовность рвать, кусать, бить, грызть любого, кто покусится на его жизнь.
Любого? Пожалуй, нет… Надсмотрщик и ловцы вооружены и опасны – их трогать нельзя. Урезанный до инстинктов мозг знал это великолепно.
Каждая раздача еды в загоне для мальчиков была развлечением, зрелищем, развеивающим скуку дальнего путешествия. Работорговцы заранее готовились, делали ставки, и когда рабы-уборщики спускали корзины, с жадностью смотрели на то, как доведенные до отчаяния маленькие человечки рвут друг друга, пытаясь отсрочить неизбежную смерть.
То, что смерть витает рядом, было ясно с самого начала – каждый день за борт отправлялись несколько трупов. Туда, где в воде мелькали плавники зубастых существ, следующих за кораблем работорговцев так, будто это была огромная передвижная кормушка.
Щенка заметили сразу. После того как он, впав в боевое безумие, разбросал нескольких своих товарищей по несчастью и вцепился одному из них зубами прямо в горло, его и прозвали Щенком. Можно сказать, это было повышение – из «овец» в «щенки». Ведь на самом деле «щенками» называли новобранцев Корпуса Имперских Псов, элитного подразделения имперской гвардии, подчиняющегося непосредственно Императору.
Все гвардейцы Корпуса были воспитаны из «щенков», маленьких рабов. Этим рабам вытравляли все воспоминания о том, что они принадлежали к другим народам, воспоминания о семье, обо всем, что составляло их жизнь до того, как дети попадали в Корпус. После нескольких лет обучения из Школы Псов выходили безжалостные тренированные убийцы, преданные Императору до последней капли крови, готовые вспороть себе живот и развешать кишки по ветвям деревьев, если Император пожелает это увидеть.
Чем достигалась такая верность? Какими способами, методами? Это был секрет. Но то, что вернее Псов не было никого на свете, знал каждый человек в Империи: от нищего на Привратной площади до Главного казначея, финансового «императора» Занусса, через которого шли все денежные потоки огромной Империи.
Мальчишка, который способен отвоевать себе место у кормушки, не мог не вызвать уважительного отношения, как вызывает уважение бойцовая собака, успешно грызущая своих соперников. Ловцы, грубые и жестокие люди, живущие насилием и убийствами, ценили тех, кто выказывал такие же, как у них, способности. Это не означало, что они вдруг полюбили Щенка – совсем нет, он был и остался животным, предназначенным для продажи, однако животным, поднявшимся на другую ступеньку социальной лестницы, если такое понятие можно применить к рабам. Кроме того – цена на него возросла. Хороший боец стоит дорого.
– Мастер, парни просят
