по рисованию во вторник и четверг для младшей, и она изо дня в день крутилась в этом будничном колесе, не присматриваясь к тому, как живут другие. Пока девочки были маленькими, выходить на работу ей действительно не имело смысла, но об этом она почти не сожалела. Ей казалось, что у неё счастливая семья. Ей казалось, что жить ради служения своей семье – правильно и хорошо. Тед говорил ей об этом так часто, что она уже не помнила времени, когда могла думать иначе. У неё был обеспеченный муж, удобный и уютный дом и две чудесные дочери. А что муж всё больше отстранялся и жил своей жизнью – и в регулярных отъездах якобы по служебным делам, и в совместных, таких коротких и нечастых отпусках – она уже принимала как данность.
Да, она всё ещё его любила. Точнее, любила память о тех нескольких первых годах, когда, казалось, была нужна ему не меньше воздуха. В какой момент она стала думать, что её старательные попытки заслужить его любовь вернут ей того, любящего Теда? Возможно, это произошло не без его подачи: иногда, на короткие мгновения, в нём словно вспыхивал свет, и тогда на день-два в жизнь Айрис возвращался праздник. Только вот она постоянно упускала из виду, что эти светлые промежутки предварялись особенно въедливыми неделями его недовольства, доводящими её до полного бессилия.
Какое-то время она утешалась надеждой, что всё изменится, как только Тед поменяет работу, или они переедут в дом побольше, или подрастут девочки. Обстоятельства менялись, дети росли, время шло, мир бесповоротно съезжал с катушек. Неизменным оставалось только её одиночество.
Когда младшей дочери исполнилось три года, всё закончилось. Отвечая на звонок с неизвестного номера, Айрис ожидала услышать что угодно: рекламный опрос, маркет по телефону, очередное предложение «познать Господа». Она даже телефонным «разводилам» не удивилась бы. Но то, что сообщил нервный мужской голос, в первые секунды буквально её заморозило. Она слушала этого человека, всё плотнее и плотнее прижимая телефон к уху – будто боялась, что ужасные слова вот-вот посыплются из мобильника и как жирные слизни расползутся по дому, пожирая всё на своём пути.
На самом деле ничего ужасного незнакомец ей не сообщил. Ничто не ново в подлунном мире, в особенности человеческая подлость. Просто в двери её уютного дома постучалась судьба, а этот человек вынужденно стал недобрым вестником. Она слышала боль в его голосе и понимала, что он вовсе не враг – собрат по несчастью. Мужчина говорил что-то о распечатках звонков своей жены, спрашивал, часто ли муж Айрис бывает в служебных разъездах, но она уже не вникала в его слова. В мыслях её воцарилась хрустальная ясность, все странности в поведении Теда сошлись воедино. У её мужа была другая. А она все эти годы была слепоглухой дурой.
Айрис спросила у позвонившего только одно. Имя его жены. Она хотела знать, как назвать торнадо, ворвавшийся в её жизнь. Оказалось, это стихийное бедствие звали Энджел. «Боже, какая пошлость. Словно модель с „Онлифанс“. Наверняка ещё и карамельная
