темнело и делалось одутловатым. Прежде чем выйти в холл, она не пожалела времени и тщательно оделась, и, как показалось Мельсону, оделась неплохо, гораздо лучше, чем в то утро. Волосы у нее оказались скорее коричневыми. Он чувствовал, что эта женщина могла быть сущей мегерой, но, прежде чем превратиться в нее, она непременно испытала бы силу своих чар.
– …Да, разумеется, мадам. Да, я вполне понимаю, – говорил Хэдли, легонько помахивая рукой, словно отгонял муху. Он довольно сердито посмотрел вверх по лестнице. – Куда, в конце концов, подевался этот старый хрыч? Беттс! Посмотрите, где он может быть… Ага!
Доктор Фелл, приветственно подняв трость, пророкотал со ступеней «добрый вечер». Миссис Стеффинз замолчала, на ее лице застыла искусственная улыбка; с этой улыбкой она двигала головой из стороны в сторону, словно не желая слушать этот так некстати прервавший ее громкий голос.
– У меня есть для вас нечто чрезвычайно важное, – настаивала она.
Хэдли механически приподнял шляпу, опустил ее на место и двинулся вперед. За его спиной покачивалась невзрачная фигурка доктора Уотсона, полицейского хирурга.
Хэдли хмуро взглянул на доктора Фелла.
– Итак, мой расчудесный пустозвон… – начал он, мрачно поджав челюсть. – О, добрый вечер, профессор! Не знаю, зачем ему понадобились вы, Мельсон, но лично у меня такое чувство, что я свалял дурака, приехав сюда. Послушайте, Фелл, с чего вы взяли, будто зарезанный на Линкольнз-Инн-Филдз грабитель может иметь какое-то отношение к Джейн-потрошительнице?
– Джейн-потрошительнице?
– Газетный жаргон, – раздраженно пояснил Хэдли. – Во всяком случае, это короче, чем «неизвестная женщина-вспоровшая-живот-администратору-у-Геймбриджа». Итак, что вы можете сказать?
– Только то, – ответил доктор Фелл, – что я встревожен, встревожен больше, чем когда-либо. И мне нужны кое-какие факты. Вы привезли человека, который расследует это дело… – как его зовут? – инспектор Эймс?
– Нет. Не смог его разыскать. Дома его нет, видимо, где-то бродит, ищет. Но у меня есть его последнее донесение. Я его еще не читал, но оно здесь, со мной, в портфеле. Ну хорошо! Где тело?
Доктор Фелл сделал глубокий вдох и повел его наверх. Он поднимался медленно, постукивая тростью по стойкам перил. Наверху, в дверном проеме, стояли Карвер и Боскомб, но Хэдли взглянул на них лишь мельком. Натянув перчатки, он прислонил портфель к стене и откинул покрывало с тела. В полной тишине Хэдли наклонился вперед, и в этот момент что-то зловещее, одновременно яростное и сдержанное, появилось в облике доктора Фелла. Это поразило Мельсона настолько, что у него мурашки забегали по коже.
Хэдли пробормотал что-то – звук вырвался неожиданно и резко, из самой глубины горла. Толчком он распахнул створку, чтобы дать больше света.
– Уотсон! – громко позвал он. – Уотсон!
Когда
