с Галибом, Басир вышел мести улицу, а Зара, выглянув из подсобного помещения и увидев турка из MIT, тут же спряталась обратно. Но Горюнов успел заметить выражение ее лица.
Галиб в недавнем прошлом заставил ее действовать против своих. Ему она выдала информацию о существовании сына у Горюнова от Дилар и, в общем, отчасти способствовала провалу Петра, как российского офицера нелегальной разведки, после чего для Горюнова события покатились снежным комом. Он и опомниться не успел, как превратился в двойного агента и обрел псевдоним для турок – Садакатли.
Натирая пол тряпкой после ухода Галиба, она делала это с таким ожесточением, что кафель трещал. Петру уже не казалась такой хорошей его же идея взять Зарифу с собой и использовать ее в игре российской разведки с MIT. Совладает ли она со своими эмоциями и агрессией по отношению к турецкой разведывательной организации? Но убрать ее, посадив в России в тюрьму (благо повод она дала), было худшим из двух зол. Вызвало бы подозрения у митовцев в лояльности Садакатли по отношению к ним.
И тем не менее интуиция и опыт подсказывали Петру, что в сложившейся ситуации загнанная в угол турками Зарифа – единственный и надежный союзник.
– А, господин муж! – выглянула с кухни Зара.
«Язвительность ее неистребима», – он покосился на курдянку в сиреневом атаге[13], который ей сам и купил. Куда с большим удовольствием покупал бы наряды для Сашки, но эту строптивицу ведь тоже голой не оставишь. А главное – обязан, жена как ни крути.
– Басир звонил? Приходил? – разуваясь, строго спросил Петр.
Между собой они обычно разговаривали по-турецки.
– Чего ему звонить? – Зара убежала на кухню.
Петр спрятал пистолет в тайник под низким шкафом с резными дверцами и массивным цоколем, где и находился схрон – еще один ствол и патроны. Ничего более серьезного он здесь не держал – были и другие тайники, не в квартире.
«Теперь забегают в Центре, – досадливо поморщился Петр. – Еще бы! Не явился на встречу со связным, хорошо хоть оставил сигнал на мосту». Именно для этого Горюнову необходимо было оторваться от слежки – из опасения, что человек из наружки догадается, зачем объект слежки останавливался на мосту. В тот момент Петр не мог оценить профессионализм топтуна, понял это только, когда ушел из-под наблюдения и… пожалел, что засуетился.
Зара вернулась в коридор с напряженным лицом.
– Почему ты спросил? Ну насчет Басира.
Ее пухлость за последние месяцы ушла, и Петр замечал эти метаморфозы, беспокоясь о психоэмоциональном состоянии девушки. Нервы, нервы… Пребывание в Эр-Ракке среди головорезов, бегство оттуда, давление, оказываемое митовцами, арест в Москве – там она многое думала-передумала, пока ожидала решения своей судьбы. Нервы, нервы…
После окончания ВИИЯ и начала службы Горюнов не мог преодолеть предубеждение, что женщина в спецслужбе – слабое звено, как и на войне. Рядом с ними слабее становятся
