Лишь они этого заслуживают, потому что только усопшие живут вечно, и только камни созданы для вечности. – Ее взгляд устремился на деревянный щипец, и она тяжело вздохнула. – Но Ранавалуне II это понравилось, и она разрешила строительство мостов и церквей из камня. – Нориа еще раз презрительно фыркнула. – Это все влияние христиан! Оставайтесь здесь и подождите.
Нориа прошла слева вдоль стены, для строительства которой понадобилось столько яиц, и стала подниматься по лестнице.
Никто не произнес ни слова, все один за другим с облегчением опустились на ступеньки. Паула наслаждалась ветром, который развевал ее одежду и немного ее охлаждал.
С каждым вздохом она чувствовала себя более свободной. «Такое чувство, будто у меня здесь вырастут крылья», – подумала она, ей захотелось расправить руки, и только присутствие остальных остановило ее. «Возможно, это мое предназначение – попасть сюда, – размышляла она, – и неважно, каким образом». Может быть, этот ее обманный маневр действительно был чем-то вроде миража, который никому не вредил и был прекрасен. Она встала, чтобы внимательнее осмотреть окрестности.
Ласло пошел за ней.
– Не то чтобы я в него верил, но Бог есть, – произнес он с иронией. – Я думаю, вам тоже знакомо ощущение, когда ваш разум что-то отвергает, а сердце принимает, не так ли? Мой разум уже долгое время отвергает Бога, с момента смерти моей сестры, и все же я чувствую его. И вы чувствуете, я вижу это. Мерина правы. Никому здесь не нужен дворец или церковь из камня. Намного лучше стоять под открытым небом и ощущать сильное священное чувство, чем возводить роскошные здания и пытаться установить в них эту связь.
Паула очень удивилась тому, что сказал Ласло, причем сказал от всей души, и ей стало немного стыдно из-за того, что она все еще воспринимала его только как красавчика.
Как раз когда она уже собиралась ответить ему, к ним подошел Вильнев, и, чтобы избежать его насмешек, она сменила тему.
– Что мы скажем, если нас спросят, почему кайзер выбрал именно нас?
Паула смотрела на них обоих.
– Почему кто-то должен сомневаться относительно нас? – устало спросил Вильнев. – Недоверие всегда возникает только у тех, кто сам что-то скрывает. – Он обратился к Мортену, который как раз подходил к ним: – Не так ли, Мортен? Кроме того, мы никому не причиняем вреда.
– Ну, посмотрим, одобрит ли Бог наш путь к благу через ложь.
Мортен задумчиво погладил себя по бороде, и голос его прозвучал непривычно елейно.
– Жалкий пуританин! – Вильнев смягчил свои слова несвойственной для него улыбкой.
Внезапно зазвучала музыка, это были звуки цитры и флейты. Они оглянулись и увидели Нориа в сопровождении четырех музыкантов и четырех женщин в бело-голубых ламбах. Двое музыкантов держали каждый по бамбуковому стволу
