поворчав, Алиса слезает с дивана и берёт меня за руку. Мама даже не пытается нас остановить…
В момент, когда я уже открываю машину, на горизонте появляется автомобиль Михаила.
О, чёрт…
ГЛАВА 4
Оливия
Чёрт, надо уезжать отсюда, как можно быстрее! Пристёгиваю дочь, но пальцы заледенели и не слушаются меня. Драгоценные секунды времени ускользают, как песок, просачивающийся через неплотно сомкнутые пальцы. Сама быстро сажусь на водительское кресло и…
Машина Михаила перекрывает мне выезд.
Ну всё…
Закрываю глаза, пытаясь хоть немного прийти в себя. Не выходит. Сердце стучит так быстро и судорожно, что все удары сливаются в одно непонятное и клокочущее нечто, разрывающее грудную клетку на части.
Господи… По щекам вновь течёт слеза. Я ведь… Я ведь просто не в состоянии вести машину! Была бы одна – рискнула, но с Алисой…
Опасно… Что же мне делать?
Закрываю красное от слёз лицо руками в момент, когда из машины выходит мой муж и направляется к моему автомобилю. Изнутри блокирую двери машины.
Не хочу видеть его. Не хочу его слышать!
Предатель.
От боли меня просто выворачивает наизнанку.
– О, смотри, ма! Папа идёт! – радуется дочь, махая отцу рукой. – А ты говорила, он занят!
Конечно занят. В последние два месяца он был такой отрешённый, нелюдимый… Ссылался на проблемы в бизнесе – у него сеть медицинских клиник по всей области. Но занят он был отнюдь не работой…
Всё дело было в другом! И это «другое» через считанные месяцы появится на свет.
От боли хочется выть. Колоссальных усилий мне стоит худо-бедно держать себя в руках. И то это только из-за присутствия дочери.
Миша стучит ладонью по стеклу. Вид у него обеспокоенный, но… Судя по всему, он обеспокоен лишь тем, что его грязная связь раскрылась и на двух стульях он не усидел.
Не слышу, что Миша мне говорит. Но его упорный стук заставляет меня взглянуть на него.
– Олив, открой. Давай поговорим, – смотря на мужа, читаю фразы по его губам.
Его красивым, аристократичным губам, которые так много раз горячо и нежно целовали меня!
«Не только меня», – проносятся в голове токсичные мысли.
– Ма, что происходит? Почему папа так стучится? – обеспокоенно спрашивает Алиса.
До боли закусываю губу. Во рту появляется солоноватый привкус крови.
Надо успокоиться. Не нужно дочери видеть и слышать наши разборки, не надо… Я должна взять себя в руки.
Соберись, твою мать!
Медленно выдыхаю. Выхода нет – я не смогу сидеть в этой машине вечно. Тем более, зная упрямство Михаила, он не оставит меня в покое, пока мы не поговорим.
– Сиди в машине, Алис.
– Но мама!
– Посиди, пожалуйста, в машине, – немного строжусь я на дочку и открываю дверь.
Порыв
