я и не знаю, как бы мы с сыночком вдвоём управились.
Моя сестра Надежда работает в том же доме культуры, из которого меня сократили. Ей повезло сильнее, чем мне. Желающих заниматься балетом гораздо больше, чем вокалом, и поэтому её занятия вполне себе востребованы.
– Мама, компот, – сынок вырывает меня из своих мыслей и с вызовом смотрит на стоящий перед ним советский гранёный стакан.
– Пей. Яблочный и без сахара, как ты любишь, – отвожу взгляд в сторону, изображаю, что не понимаю его намёков.
– Сделка, – тоненьким голосом произносит сынок и деловито скрещивает руки на груди.
И откуда он только таких слов понабрался? Ни я, ни Надежда ничего подобного в его присутствии не говорили. Никогда не перестану удивляться.
– Ничего, и это самое лучшее, что я могу предложить, Дмитрий, – повторяю заученную фразу.
Сынок на мгновение задумывается и, приняв решение, качает головой из стороны в сторону в отрицательном жесте.
– Сделка. Пятачок, – произносит трёхлетний ребёнок и тянет ко мне свою крошечную руку для крепкого рукопожатия.
Не удивлюсь, если от рукопожатий в три года мы плавно перейдём к заключению договоров на бумаге в пять.
– По рукам, – аккуратно пожимаю ручку и протягиваю заранее заготовленную монетку.
– Вера, ты не поверишь! – заключение сделки срывает Надежда, влетевшая в квартиру со скоростью метеора.
– Наконец выиграла в лотерею сто миллионов долларов? – вытягиваю бровь в вопросительном жесте.
– Да нет же! Хотя и в лотерею когда-нибудь выиграю, просто билетов надо больше, но не суть. Знаешь, что сегодня мне сказал директор нашего дома культуры?
– Неужели мой кружок академического вокала решили возродить к жизни? – с надеждой в голосе произношу я.
– Да нет же, что мертво, умереть не может! – отмахивается сестра и продолжает возбуждённо рассказывать: – Какой-то столичный миллиардер узнал, что в нашем доме культуры преподавал победитель международного конкурса академических вокалистов, и хочет заполучить этого самородка себе. Чтоб та персонально занималась с его дочерью.
– Всероссийского, – поправляю сестру и пускаю тоскливый взгляд на давно запылившийся кубок, уже четыре года стоявший на шкафу.
– Не важно, Вер. Ты хоть представляешь, что московский миллиардер ищет тебя и хочет, чтобы ты стала преподавателем для его дочери? Это шанс, Вер, шанс на нормальную жизнь для тебя и для Димы. Предложение, за которое надо зубами хвататься! – восторженным криком заканчивает свою фразу сестра.
– Не говори, что ты хочешь, чтобы я всё бросила, взяла сына и поехала неизвестно куда, – произношу я, поглядывая на Думу, уронившего пятачок в стакан с компотом.
– Именно! Тебе надо в город, надо мужа искать, а не тухнуть в этом захолустье! Димке в школу скоро. Или ты хочешь, чтобы он местную шарагу заканчивал?
– Не
