style="font-size:15px;"> – А кофе?
– Прости… Конечно же, кофе!
– Конечно же, кофе! – передразнила его Лариса. – Конечно же, пойдём! Мы с тобой сейчас отправимся в путешествие! – объявила она, и при этих словах круглое лицо Жака стало вытягиваться: он надеялся, что сегодня они весь день, до того времени, когда нужно будет ехать в аэропорт, пробудут дома…
– Мы с тобой сейчас отправимся в путешествие… в спальню нашего дома! Которую нам предстоит исследовать! А один молодой человек принесёт даме кофе в постель!
Счастливый Жак подхватил Ларису на руки и бережно понёс свою драгоценную ношу на второй этаж, где находился «предмет исследования» – спальня…
Последние три года, после того, как в её жизнь вошёл Жак, воздушные ворота французской столицы – аэропорт Орли – вызывали у Ларисы два прямо противоположных чувства: любовь и ненависть.
Всепоглощающую любовь испытывала она к этому, давным давно знакомому, миляге-аэропорту тогда, когда её самолёт приближался к нему – и не было никакой разницы, когда это происходило, днём ли, ночью ли, потому что в любое время суток, в любую погоду, лётную или не очень, её встречал-выглядывал в этом аэропорту Жак Луазо…
Ну разве можно было его не любить, этот аэропорт?!
Почти звериная ненависть распирала душу Ларисы тогда, когда аэропорт становился местом разлуки с Жаком, когда ей нужно было покидать любимого человека, улетать в какую-то другую жизнь, которая уже три года не имела без этого невысокого полноватого парня особого смысла, так, полурастительное существование…
И разве не эти отвратительные залы и стены виноваты в этом?!
Жак, которому и самому было очень плохо от того, что им нужно опять расставаться, старался особо не давить на Ларису, пока они ехали в Орли. Так, отвечал немногосложно, если она что-то спрашивала, но сам особой инициативы не проявлял.
Ему и самому было очень горько от того, что они снова расстаются, хотя в этот раз новость, которую преподнесла ему будущая жена, придавала совсем другой оттенок чувству, которым для него всегда сопровождалось расставание: для него это была надежда не просто на очередную встречу через несколько недель или месяцев, а на что-то такое, чего он пока что не мог осознать. Так бывает, когда слишком долго и сильно хочешь и ждёшь чего-то, что необыкновенно важно для тебя: накануне «исполнения желаний» невольно оглядываешь путь, пройденный тобой до этого, и как-то… по-новому оцениваешь то, что тебе предстоит получить от жизни…
В подарок ли?
В аэропорту их уже нетерпеливо ждали Валерич с Олечкой, причём Филяюшкин, как это было всегда, нервно поглядывал на часы, расхаживая перед сидящей Олечкой. Было похоже на то, что он в очередной раз «проводил воспитательную работу», объясняя «ребёнку», что опаздывать нельзя, потому что любое опоздание чревато самыми страшными и непредсказуемыми последствиями… для всех! Это была всем известная слабость тренера Филяюшкина, который сам был исключительно пунктуальным
