кузены!
Он приятно улыбался. Его профессиональная манера поведения раздражала американца. Тед что-то буркнул в ответ и повернулся к Дороти Старберт…
– Как вы поживаете? – сказала она, протягивая вспотевшую ладонь. – Очень рада встретить вас вновь! Как там наши общие друзья Харрисы?
Рэмпол чуть не воскликнул: «Кто?» – но его обезоружил ее ласковый взгляд и невинная улыбка.
– А, Харрисы, – включился он. – Великолепно, спасибо, что вспомнили, все чудно. – Затем вдруг с воодушевлением добавил: – У Мюриэля режется зуб.
Никто не заинтересовался этим сообщением, Рэмпол занервничал и собрался было доказывать подлинность сказанного, добавить подробностей о Харрисах, но тут в дверном проеме появилась миссис Фелл, явно намереваясь взять все под свой контроль. Она сделала огромное количество замечаний, касающихся пива, печенья и заботливости священника, она даже припомнила ему историю, когда тот чинил поливалку, и спросила, не заболел ли он после этого пневмонией. Мистер Сондерс, кашлянув, сказал, что нет.
– Простите меня! – воскликнула миссис Фелл, пробираясь сквозь какие-то растения. – Я слепа, как летучая мышь. Мистер Сондерс… мисс Старберт, а где ваш брат? Вы же говорили, что придете с ним?
На лицо Дороти Старберт упала тень. Она замялась, положив руку себе на запястье, как будто хотела посмотреть, который час, но тут же выпалила:
– Он будет здесь. Он сейчас в деревне, ему надо кое-что купить, а потом он присоединится к нам.
Чайный столик стоял в саду за домом, в тени лимонного дерева, а ниже журчала небольшая речушка. Рэмпол и Старберт общались чуть поодаль от остальных.
– Малыш Эдвиг заболел свинкой, – сказал Рэмпол.
– Оспой. Не путайте. Я очень переживала, что вы расскажете о нашем знакомстве в этом обществе… Кстати, откуда им известно, что мы знаем друг друга?
– Один глупец-адвокат выболтал, что видел нас на платформе. А мне вот казалось, что вы, наоборот, расскажете об этом.
Это странное совпадение заставило их посмотреть друг на друга, и Рэмпол вновь увидел в ее глазах огонек и почувствовал легкий дурман. Затем он воскликнул: «Ха!» так, как это делал Фелл, и они оба рассмеялись. Она продолжила низким голосом:
– Вчера я была в дурном расположении духа… Лондон ведь такой большой. И все как-то не ладилось. Мне хотелось с кем-нибудь пообщаться. А затем вы налетели на меня, да еще и такой симпатичный. Вот и все.
У Рэмпола возникло желание кого-нибудь по-дружески ущипнуть. Внутри себя он дал волю эмоциям. У него появилось ощущение, что кто-то вкачивает воздух в его грудь.
Он намеренно не без лести, хотя, признаться, довольно естественно произнес:
– Я очень рад, что все так вышло.
– И я.
– Правда?
