специалист, – сказал он бесстрастно. – Когда я нахожусь вне своей стихии, без книг или футбола, то есть один на один с миром, то часто теряюсь. Но, что бы вы мне ни говорили, я понимаю вас, поддерживаю и беспокоюсь.
Над низменностью пронесся звон колоколов. Медленный, зловещий древний колокольный звон замер в воздухе и стал его частью. Далеко впереди в окружении дубов виднелся церковный шпиль. В воздухе над колокольней щебетали птицы, а когда раздался звон, они разлетелись…
Пара остановилась у каменного моста, соединявшего два берега широкого ручья. Дороти Старберт повернула голову и посмотрела на Рэмпола.
– Если вы смогли сказать это, то я спокойна.
Ее губы двигались медленно, не нарушая улыбки, ветер слегка шевелил ее темные волосы.
– Терпеть не могу подобное, – горячо сказала она. – Но с того момента, как умер отец, непрерывно этим занимаюсь. На Герберта можно положиться, как на рабочую лошадку, но его представления в этом вопросе оставляют желать лучшего. С остальными точно так же: жена полковника Гренди, Летиция Маркли и миссис Пейн – поклонница спиритических сеансов, мисс Портерсон – любительница почитать новые книги. А ведь есть еще Уилфред Деним. Он приходит повидаться со мной по четвергам, в девять вечера, и уже спустя каких-нибудь пять минут успевает обсудить последние сплетни, затем – театральную пьесу, которую видел в Лондоне три года назад, или рассказывает об азах игры в теннис с таким азартом, что можно подумать, что он сошел с ума. Ах да, и мистер Сондерс! Святой Георгий для счастливой Англии, а если Хэрроу победит Итон в этом году, то страна окажется в руках социалистов. Ух!
Она завелась, яростно тряся головой, пока ее волосы не разметались. Затем она стыдливо улыбнулась:
– Теперь я не знаю, что вы обо мне думаете после всего этого…
– Мне кажется, вы правы! – поддержал ее Рэмпол. По-видимому, ему пришлось по вкусу рассказанное о мистере Сондерсе. – Черт с ними, с этими спиритическими сеансами. А bas le tennis![5] Надеюсь, Хэрроу обыграет Итон. Ах! Что я еще должен сказать, чтобы доказать вашу правоту? И да здравствует социализм!
– Я ничего не говорила о социализме.
– Ну, тогда скажите о нем что-нибудь, – заметил он великодушно. – Ну же, скажите что-нибудь. Хвала Норману Томасу![6] Да будет благословен…
– Но зачем, глупый! Зачем?
– Потому что это не понравится мистеру Сондерсу, – пояснил Рэмпол.
Этот аргумент показался ему весомым. Но тут его посетила новая идея, и он спросил с подозрением:
– Что это за Уилфред, который видится с вами по четвергам, в девять вечера? Уилфред – как можно было так по-идиотски назвать человека? Звучит так, словно кому-то стало плохо.
Дороти плавно сошла с моста, она выглядела такой легкой, словно была совершенно невесома. Ее смех был таким же смелым и забавным, как и за день до этого.
– Я хочу
Долой теннис! (
Норман Томас (1884–1968) – американский социалист.
