провал выглядел как-то особенно пугающе, хотя шорохов и попискиваний больше слышно не было. Наконец она решилась и медленно, останавливаясь на каждой ступеньке, начала спускаться. Внизу девушка замерла и прислушалась: никаких шорохов по-прежнему слышно не было, хотя, возможно, что бешено колотившееся сердце попросту перебивало остальные звуки. На полпути к коробу она споткнулась о что-то мягкое и липкое и в недоумении наклонилась, чтобы рассмотреть поближе. Впрочем, тут же снова взвизгнула и выронила лучину, успев в тусклом её свете рассмотреть мёртвую крысу, частично запеленутую в паутину. Видимо, паук-переросток испугался её не меньше, чем она его, и выронил добычу, спасаясь бегством. Немного успокоившись, Найда нашарила трупик крысы в полутьме – лучина погасла на влажном земляном полу – и брезгливо морщась вскарабкалась по лестнице из подпола: крыс она не боялась, но мерзкий голый хвост неприятно холодил руку. Выбравшись наружу она опасливо огляделась, но восьминогого гостя нигде видно не было. Найда постояла немного, собираясь с духом, и наконец нерешительно позвала:
– Эй… ты здесь?
Неподалёку послышался шелест и закачалась трава, между стеблями ей померещилась что-то мохнатое. Девушка с трудом подавила в себе желание снова завизжать, размахнулась, зажмурилась и наугад бросила крысу в траву. В ответ что-то громко зашуршало, а затем торопливо затопотало прочь. Когда Найда наконец решилась открыть глаза, нежданного гостя уже и след простыл, лишь трава ещё слегка покачивалась. Девушка с облегчением вздохнула и снова полезла в подпол, от души надеясь, что больше там никаких диковинных тварюшек не осталось. На этот раз ей удалось добраться до мотков с нитями без происшествий. Крысы попрятались, видимо, опасаясь, что обитатель расселины ещё не наохотился.
Найда перебрала нитки, с удовлетворением отметив, что на этот раз крысы ничего не попортили, и снова отправилась к колодцу. Мысли её невольно вернулись к утреннему происшествию. Какой всё-таки чуднóй путник! В Топки странники заглядывали нечасто, разве что из города приезжал купец, скупавший шелка, да и то чаще селяне отвозили шелка в город сами. Неподалёку от деревни, правда, проходил тракт из ближайшего города дальше на юг, но им, проходящим по глухим чащобам и болотам, путники и купеческие караваны пользовались нечасто. Даже разбойники обыкновенно обходили здешние места стороной, видимо имелись тракты и повыгодней. А тут пеший, без котомки, ни свет ни заря… Куда это он, интересно, путь держал и откуда? Найду вдруг осенило, что на путнике была одежда из местных шелков, и что направлялся он в сторону Паучьей Расселины. Неужели пришёл из деревни по ту сторону? Девушка боязливо повела плечами – и как только не устрашился идти через ущелье? Мысль о том, что это мог быть сам Хозяин Расселины, ей даже в голову не пришла. В деревне, разумеется, все знали, что с Хозяином у них уговор, но так же все знали, и что он оборотень, а потому Найде он представлялся чудищем
