пила чай.
– Ты совсем промокла, – констатировала она. – Что с тобой случилось?
Я села на деревянную скамью возле стола и открыла рот, чтобы рассказать соседке о произошедшем. Но мои зубы уже стучали так, что я не могла толком произнести ни слова. Мои эмоции, очевидно, вышли из-под контроля, после того как я выполнила все необходимые в критической ситуации действия. Пару раз пребольно прикусив собственный язык, я беззвучно разрыдалась.
Минут сорок спустя я сидела на том же самом месте, но уже согретая (Наташа чуть ли не силой затолкала меня в горячий душ), переодетая в сухую одежду и в почти нормальном душевном состоянии. По крайней мере, я снова могла сносно изъясняться.
– Как жалко парня, – горько вздохнула Наташа после моего рассказа, задумчиво глядя в обитую деревянными рейками стену веранды. – Совсем пожить не успел, мальчишка ведь. И Янка хорошего тренера потеряла. Интересно, кого на замену возьмут.
– Ммм, – только и смогла промычать я на это, уткнувшись в кружку с чаем.
Пар щекотал мой нос и заставлял отступать всё ещё слабо накатывающие временами слёзы.
– Вроде бы он детдомовец, сирота? Родителей совсем не знал? – продолжала тихо рассуждать приятельница. – Хорошо, что так. Было бы хуже, если бы остались мама, папа, другие родственники.
– Как ты можешь такое говорить? – застонала я. – А как же остальные близкие? Друзья?
– Друзья друзьями, – твёрдо сказала Наташа и посмотрела на меня. – А мать – главный человек. Эта потеря была бы для неё невосполнимой. Так что всё сложилось лучше, чем могло быть. Артём утонул, не принеся в мир материнских страданий.
Я помолчала, не желая продолжать эту философскую дискуссию, да и, откровенно говоря, не имея на неё сил.
– Ната, – заговорила я через пару минут, – как ты думаешь, что же с ним произошло на самом деле?
– В каком смысле? – не поняла соседка. – Всё же ясно, ты сказала. Утонул парень.
– Да, – поморщилась я. – Вот и следователь так сказал, или как эта должность называется, не разбираюсь я. Гришин этот.
– Ну и? – удивлённо смотрела на меня Наташа.
– Наташ, неужели непонятно, о чём я спрашиваю? – Я говорила тихим голосом, но даже сама услышала в нём нотки раздражения.
– Абсолютный ноль, – пожав плечами, ответила Наташа. – Всё же логично. Пошёл плавать и утонул.
– Так он на берегу был! – воскликнула я. – Как он мог утонуть на берегу?! Не годовалый же малыш. Те и в ведре могут. И потом, он, по словам Влада, плавает как рыба. Плавал.
– Ну не знаю, – пожала плечами Наташа. – Я читала, что дети могут умереть от утопления и через день после того, как воды нахлебаются. Может, и со взрослыми это тоже работает.
– Серьёзно? – недоверчиво переспросила я.
– Ага, – приятельница подняла вверх указательный палец. – Изучи тоже правила поведения детей на воде, полезно.
– Ну
