увидеть преимущества и перспективы парашютно-десантных частей, их огромные возможности. Мы уже знали, что прыгать придётся с высоты 800 метров. Офицеры и специалисты по парашютно-десантной подготовке скрупулёзно наблюдали за каждым нашим действием. Нескольких таких уроков, и мы уже безошибочно могли ориентироваться в контровках, стропах и стапелях. И всё равно уже перед самой посадкой в самолёт ещё раз проверяем и подгоняем на себе подвесную систему, куда входят специальные парашютные лямки, обхватывающие бёдра и плечи. Надо обязательно проверить, пусть хоть в пятый раз – контровки прибора парашюта, прикреплённого к основной сумке сбоку, и считаемый, наверное, самой главной деталью парашюта. А вообще, в парашюте все до единой детали являются главными. Дальше проверить – карабинчики, узелки, контровки, резинки запасного парашюта, всё осматриваем по наставлению. И даже как-то на наши занятия пришёл самый главный специалист и начальник по парашютно-десантной подготовке – Анри Валентинович Правдюк. Он со строгостью спросил о чём-то наших офицеров, потом задал пару вопросов кому-то из солдат и пошёл дальше.
Настал день первого прыжка. Безоблачное небо, искрящийся на солнце снег. Cтартовая площадка аэродрома «Дягилево», где нас ждут легендарные «кукурузники» АН-2, площадкой приземления было широко раскинувшееся поле в районе «Житово», что под Рязанью. В салоне самолёта рассаживаемся на дюралевых скамейках по весовой очереди. Прижавшись друг к другу, каждый из десантников намертво зажимает правой рукой кольцо парашюта. На уровне живота, пристёгнутый к грудным парашютным лямкам-ремням, висит надёжно упакованный купол запасного парашюта. А сердце то замрёт, то вдруг забьётся, словно в лихорадке, и душа выпрыгивает из тела, и страх заполняет весь организм. Кто-то из нас, пряча глаза, незаметно крестится… И каждый пытается скрыть состояние своей души. «Десантная лошадь», безразличная ко всем нашим переживаниям, привычно парит в воздушном океане.
Вдруг со всего маха в барабанные перепонки вонзился дикий вой сирены, по внутренней обшивке самолёта тревожно заметался красный свет сигнального фонаря. В мозгу пульсирует молитва-заклинание:
«Дай Бог, чтобы раскрылся парашют!» Через секунду проверяющий все наши действия офицер-руководитель открывает боковую дверь самолёта, и парашютисты-«первенцы» разом поднимаются со скамеек.
– Первый пошёл! Второй пошёл! Третий пошёл! – ободряюще шлёпая по нашим плечам своей тяжёлой ладонью, он отправляет всех по «весовой категории очереди» в прыжок: выходят сначала самые тяжелые по своему весу, потом средние, а потом, уже последними самые легкие. Словно прорываясь через весь накопившийся страх, друг за другом мы бросаемся в воздушную пропасть и сразу же судорожно выталкиваем столь въевшиеся в память слова: «Пятьсот один! Пятьсот два! Пятьсот три! Кольцо!» Потом остервенело мы дёргаем парашютные кольца,
