ходить, и в гости. Нельзя зацикливаться на ребенке, нужно и свои отношения беречь.
Мама понимала, что у нас с Дашкой не все ладится. Но прямо спросить тоже боялась. Она делала все возможное, чтобы сохранить наши отношения. Забирала Полину, брала на себя часть домашней работы, благо жила недалеко, и часто прибегала, чтобы приготовить обед; покупала нам путевки в дома отдыха. Но получалось наоборот – чем больше мы были с Дашкой, тем ближе мы приближались к разводу.
Дашка встала.
– Ладно, пошли. Только сумочку возьму.
Мы вышли из подъезда и направились к кафе.
В кафе она долго изучала меню, в итоге заказала кофе. Когда ушла официантка, она спросила:
– Ну и?
– Даша, я хочу поговорить с тобой о нас. Так дольше не может продолжаться не может. Давай разведемся.
Она подняла голову и удивленно посмотрела на меня:
– Почему?
– Потому что мы почти ненавидим друг друга. Потому что мне не хочется приходить домой. Мы разные люди. Прости меня, если я виноват перед тобой в чем-то. Но лучше нам развестись и попробовать сначала.
Она помолчала, потом медленно произнесла:
– Я знаю. Я хотела, чтобы ты сам это сказал. Ты прав. Но развод я тебе не дам. Можешь жить как хочешь, можешь приходить, во сколько хочешь, но официального развода не будет.
– Почему?
– Я не могу развестись с тобой. – Я ждал истерик, слез. Но она говорила совершенно спокойно и уверенно. – Это плохо скажется на моей карьере. У нас не очень хорошо относятся к семейным проблемам, а я хочу получить место начальника филиала. Да и перед родителями стыдно.
– Даша, но советское время закончилось! Это же наша жизнь! Твои семейные проблемы никого не волнуют! При чем здесь карьера?
– При том, что для меня это важно. Я думала, что ты не решишься заговорить со мной о разводе, но у тебя хватило на это совести. Ну раз так-то вот мой ответ. Развода не будет. – Она говорила все еще спокойно, но на глазах уже показались слезы.
Я не знал, что мне делать. В этот момент, если бы она сказала: «Давай просто попробуем еще раз», я бы согласился и никуда не ушел бы. Но сейчас я почувствовал, что я ей не нужен, что ее карьера важнее, чем наши отношения. Я ощущал свое бессилие.
– Все, пойдем отсюда. Я все сказала. – Она кивнула официантке, чтобы та принесла счет.
Мы встали. Я понимал, что единственный способ развестись с ней – через суд. И мне так не хотелось этого делать.
Об этих проблемах мне никому не хотелось говорить, и, несмотря на то, что мы с Артемом достаточно много общались, я всячески избегал разговоров о семейной жизни. Об Артеме я знал только, что он женат, и подозревал, что что-то у него тоже в этой сфере не ладится, потому что раньше девяти он с работы не уходил.
Однажды Артем сказал:
– Да, совсем забыл – завтра из декретного
