по какой – нибудь дури. Сапоги нормальные, похуже, чем у первых двух, но функционально годные. И оружие попроще. Топор, простой и тяжелый, в ременной петле на поясе, ножны пустые от ножа. Пояс без излишеств, медная пряжка, если это медь. А где нож? Обхожу вокруг. Нож нашелся в шее у одного из наемников. Да что же здесь творится? Они что, друг друга в упор крошили? Что касается наемников, их же вроде пятеро должно быть. Один под деревом, живой, но явно не в себе. Двух я уже видел. А где еще два? Обхожу поляну. Прямо по центру, то – то я их сразу не приметил, стоят сапоги, точнее берцы. А в них ноги… Вот это поворот. Внимательно присматриваюсь, остатки конечностей по середину голеней обуглены. Что бы ни сотворило подобное, интенсивность была чудовищной. Я не специалист, но вроде бы наш реактивный огнемет ручного ношения на такое не способен. Рядом вижу небольшую лужицу расплава, из которой сиротливо торчит крепеж для ремня. А вот и то, что осталось от автомата. Однако… А где же последний наемник? Еще раз обхожу место боя, если это можно так назвать, внимательно рассматриваю, кто и где стоял. И кто где лежит. Те трое наемников поближе друг к другу стояли. «Сапоги» и двое с хладным железом в груди. И они явно выстрелить не успели. У двоих автоматы на предохранителе и «сапоги», который между ними стоял, тоже вряд ли успел бы автомат вскинуть, если парни с двух сторон «прошляпили». Робин вроде бы обо всех как о хороших спецах отзывался. А вот четвертый…, вряд ли пятый всех в одиночку уработал. Подхожу ближе к месту, где сидит последний, оглядываюсь. Автомат. Ну, точно, на земле лежит автомат. Примерно там, где бы и мог стоять четвертый, имея хороший сектор для стрельбы. А вот вокруг автомата… Нефть? Что-то жидкое, темного цвета, недавно впиталось в землю. Отхожу, смотрю еще раз, что-то мне эта лужа напоминает. Захожу повыше, смотрю с другого ракурса. Я думал, что у меня нервы в принципе отсутствуют, но нет, и меня достать можно, оказывается. Темная лужа рядом с автоматом, если немного отойти, напоминает человеческий силуэт. Возвращаюсь, вытаскиваю нож из разгрузки застреленного арбалетным болтом наемника, и срезаю длинную крепкую ветку. С немалой опаской тыкаю в темный, уже почти высохший силуэт. Ничего. Аккуратно подношу испачканную в черном палку, и, как учили на уроках химии, пальцами и ладонью гоню к себе слабый поток воздуха. Принюхиваюсь…
Палка летит в лес, вслед за ней под ближайший куст летит все съеденное на завтрак еще на «Жемчужине», желудок негодует, и я его понимаю. Я ведь в принципе уже догадался. Нет, проверять полез, думал вдруг кислота какая. Может, конечно, и кислота, только гнетут меня сильные сомненья. Какая кислота может вызвать моментальное разложение человеческой плоти? А здесь и костей не осталось. Слава Богу, запах ощущался очень слабо. Это скорее моя добрейшая память подсказала, как такое должно «пахнуть», и отчего это бывает. С трудом придя в себя, с благодарностью принял от Сереги фляжку, и, прополоскав горло водой, умывшись, оборачиваюсь к Робину.