злостью смотрящая на свекра, выдохнула и опустила взгляд. Обессилев, она опустилась на кровать.
Федору Игнатовичу стало жаль девушку. Письмена на ее руках в последние несколько месяцев помутнели, из золотых став медового цвета. Цветы на шее поблекли. Соломенного цвета волосы потускнели, а некогда загорела кожа побледнела. Темные круги явно обозначились под глазами.
– Зачем? – голос девушки дрожал.
– Лина, не отвечай, забудь, – начал говорить Федор Игнатович.
– И правда, зачем? – тихо повторила девушка, – Нет, Вы сказали правду, только и всего.
– Послушай, Лина, – начал говорить Федор Игнатович, но Лина его перебила:
– Нет, все нормально. Все хорошо, я просто устала. Устала от ожидания. Знаете, я ведь никогда не рассказывала Вам о том, как мы познакомились с Тимуром.
– Лина, – тебе нужно отдохнуть.
– Нет, Вы сами знаете, сколько времени я провела в постели. Так невозможно больше, Вы правы. Вы хотели пойти прогуляться, Вы же за этим пришли, верно?
– Верно. На улице чудесная погода, светит солнце, я только и хотел, что позвать тебя на свежий воздух, – сказал Федор Игнатович и добавил, – Я не хотел тебя обидеть.
– Спасибо. Дайте мне пару минут, я оденусь, и мы пойдем гулять.
– Хорошо, как будешь готова, позови меня, – сказал Федор Игнатьевич и вышел из комнаты.
Когда они вышли на улицу, Лина вдохнула теплый воздух.
– Почему я не сделал этого раньше? Сама не пойму, – сказала она.
– Потому что ты не была готова, Лина. В этом нет ничего страшного. Ты оказалась оторванной от своей планеты, своей родни – это нормально, что ты стала тосковать. Тем более, неизвестно, в чем причина задержки Тимура. Но такое уже бывало, я говорил тебе.
– Я боюсь даже говорить об этом. Что будет, если… если он не вернется? – девушка вздохнула, сказав, наконец то, что мучило ее.
– Лина, он вернется. Не может моет отцовское сердце ошибаться. Но если все–таки не вернется… Что–ж, в этом случае… Тебе нужно будет жить дальше.
– Жить дальше… – повторила девушка.
– Но все-таки он вернется, не беспокойся – еще раз сказал Федор Игнатович.
– Федор Игнатович, скажите, Вы ни разу не спрашивали меня о нашей встрече с Тимуром. Другой бы на Вашем месте уже истязал меня расспросами.
– Просто я знал, что ты расскажешь мне тогда, когда посчитаешь нужным. Я очень уважаю Ваши с Тимой чувства.
– Тима… Знаете, мне было так непривычно слышать, как Вы называете его так. Но это здорово, на самом деле. Вы попали сегодня в точку, когда сказали о моем отношении к Земле и войне. Я пацифистка до корней своих волос. Дело все в том, что я не знала о том, что Тимур – военнослужащий. Знаю, что звучит банально, но, когда я узнала об этом, уже было невозможно закрыться от своих чувств. Вы, наверное, не понимаете меня.
– Все в мире банально. Я попробую себе представить, – сказал Федор Игнатович.
– Спасибо. В моем городе
