style="font-size:15px;"> – По тебе не скажешь, сколько помню, ты с нами по горам со своей снайперской винтовкой Мосина бегал. Она тебе родней жены была. Кстати, эта винтовка тебе что, от деда досталась? С ней же в Великую Отечественную войну воевали!
– Не, не от деда, мы как-то еще в конце 80-х разгромили райотдел милиции, у нас в Узбекистане, вот там я её и приватизировал! – Тахир улыбнулся в густые усы с проседью. – А жена у меня русская, красавица, тоже блондинка.
– И как же ты от такой красоты сбежал к моджахедам в Афган?
– Воевал там, потом остался. Офицером я был. Старшим лейтенантом!
Вот здесь Надежда очень удивилась. И как бы по-новому взглянула на своего боевого товарища.
– В плен попал?
– Нет, все ушли, а я остался. Веру принял, вот и остался.
– Понятно, значит, жена тебя бросила?
– Выходит, бросила. Но я ей деньги высылал, на дочку.
– А сейчас?
Тахир улыбнулся, и, внимательно посмотрев на Амаль, спросил:
– А ты чего сегодня такая разговорчивая? Помнится, когда в Афгане в засадах сидели, из тебя слова не вытащишь.
– Жизнь меняется, можно сказать, ломается окончательно! – осторожно начала Надежда.
– А чего ей меняться-то? – искренне удивился Тахир.
– На всё воля Аллаха! Захочет – и конец света наступит! – Амаль испытующе уставилась на своего напарника.
Тот удивленно спросил:
– Какой-такой конец света? О чем ты говоришь, дочка? Аллах этого не допустит! Не допустит, чтобы все правоверные погибли! Неверные – может быть! Сгниют в своем разлагающемся мире, а народ правоверный древние порядки блюдёт! Ты погляди на американцев, на европейцев – срам один. Тьфу! Да и русские уже такие же стали!
– Я русская!
– Я не тебя имел в виду. Ты мусульманка, правоверная!
– Твоя первая жена – русская, да и дочь тоже – русская! Кстати, а ты потом разве не женился?
– Женился, – устало махнул рукой Тахир.
– А что так не весело?
– Да погибли они, несколько лет назад. Американцы разбомбили.
– То-то ты их не любишь, как сейчас помню, как ты того морпеха, ну помнишь, мы их по горам гоняли, когда их вертолет подбитый сел на нашей территории? Помнишь как ты его ножом по горлу, медленно так, с таким удовольствием! А ведь нам язык нужен был.
– Сам поймал, сам зарезал! – помрачнев, сказал Тахир.
– Да, были денёчки! – Амаль замолчала, и, удобно улегшись на живот, прильнула к окуляру оптического прицела, осматривая окрестности. – Что-то задерживаются наши!
– Груз, видать, важный. Человек, видать, важный!
Амаль, осмотрев окрестности, снова обернулась к Тахиру.
– Чисто! А вот ты мне скажи, Тахир, а ты знаешь, где сейчас
