пятки смазал от экспедитора. Сдаётся мне, что ты несовершеннолетний преступник, недаром тебя дружки Злым называют. Признавайся, что натворил и почему бегаешь от милиции?
– Окститесь уважаемый, – нарочито заокал Витёк, – я коренной волгарь, по соседству с дедом Кашириным проживал. Чай, небось, известен вам этот злыдень? Любой ребёнок знает, как он Алёшку Пешкова жестоко порол. А ехал я в Грузию, чтобы мандаринов от души нажраться.
– Не ерничай Краев, – шлёпнул он Витька без всякого зла по затылку.– Жалко, что тебя так не пороли в детстве, как Максима Горького. Придётся сводку о тебе запросить и выслать твою фотографию в МУР.
– Как хотите, поступайте, но я вам клянусь, что был на мне свитер зелёного цвета, я его в одном доме оставил, когда ехал на юг. А Марина это моя старшая сестра. Она из Заполярья приехала. Так, что меня нужно везти домой, а не Ромба. Не бойтесь я никуда не сбегу. Вот вам крест, – и он для пущей верности неумело перекрестился.
– Ты и креститься не можешь, бродяга маленький, – подозрительно взглянул директор на Витькины руки, – пионером точно был, комсомольский билет со значком, наверное, где-то дома лежит? Не верю я тебе псевдо Яшин, так – как вашего брата я с войны знаю. Не таких клоунов на чистую воду выводил. Ты или с Красной Пресни или с Марьиной рощи? Только там живёт самая отъявленная шпана Москвы.
Витёк поняв, что бессмысленно переубеждать одноглазого, больше доказывать ничего не стал, а молча отвернулся и пошёл к биллиардному столу.
В этот вечер Ромба вывезли из приёмника, но экспедитор возвратился назад через пятнадцать минут, сообщив, что музыкант сбежал от него на улице Октябрьской, недалеко от приёмника. А на следующий день за Витьком приехала сестра и забрала его домой. Тут директор понял, что допустил большую ошибку, что не поверил доводам неукротимого Злого.
Мать с сестрой дома ни, словом не обмолвились за его побег. Они были рады, что он нашёлся живой и невредимый.
Превратности судьбы
За выстрел его приговорили к одному году условно и выгнали из школы. Он устроился работать учеником токаря на завод. Прикрепили его к опытному наставнику Алексею Вьюгину, – это был токарь высшего класса. Работу свою начинал он всегда со стакана дешёвого вина. Когда у него не было вина, он посылал в магазин Витька, но при этом никогда не спаивал подростка. Он всегда ему говорил:
– Ты Витька будешь хорошим токарем, у тебя хватка есть и башка шарит, но вот эту гадость никогда не пей, – показывал он на вино, – и на меня не смотри, у меня стаж по вину ещё довоенный.
Профсоюзный комитет в принудительном порядке направил его учиться в вечернюю школу рабочей молодёжи, не забывая справляться о его успехах в школе. Бригада в красном уголке постоянно журила его за плохие отметки и прогулы в школе. Но ему было безразлично всё.
– Работаю я хорошо, – оправдывался он, – а школьные знания, какие мне нужно я получил в полной мере, – вон дядя Лёша Вьюгин, пять классов имеет, а лучшим токарем
